Вальтер Лангер - Мышление Адольфа Гитлера

«Гитлер реагирует на биение человеческого сердца, как сейсмограф… реагирует с точностью, которой он не смог бы достичь сознательно, и которая позволяет ему действовать наподобие громкоговорителя, провозглашающего наиболее тайные желания, наименее допустимые инстинкты, страдания и личное негодование целой нации».

До прихода к власти почти все его речи были сконцентрированы вокруг следующих тем: (1) предательство ноябрьских преступников; (2) необходимость ликвидации марксистского правления; (3) мировое господство евреев. Независимо от того, какие бы аспекты не были разрекламированы для конкретного выступления, он неизменно начинал распространяться на какую-либо из этих трех тем. И все же людям это нравилось, они посещали один митинг за другим, чтобы послушать его выступления. Следовательно, на аудиторию воздействовало не столько то, о чем он говорил, а то, как он это говорил.

Даже в начале своей деятельности Гитлер был позером с большим чувством драматизма. Он не только планировал свои выступления на поздний вечер, когда его аудитория будет усталой и менее критически настроенной, но и заблаговременно направлял помощника произнести короткую речь, дабы подогреть публику. Штурмовики всегда играли значительную роль на этих митингах, они выстраивались, образуя проход, по которому он должен был пройти. В психологически удобный момент Гитлер мог появиться в задней двери зала. Затем, во главе небольшой группы сопровождающих, он продвигался мимо штурмовиков к ораторскому столику. Идя по проходу, он никогда не смотрел по сторонам и очень злился, когда кто-то пытался приветствовать его или же мешал его продвижению. Где позволяла обстановка, всегда присутствовал оркестр, начинавший играть веселый военный марш, когда Гитлер шел. В начале своего выступления он, как правило, проявлял признаки нервозности. Обычно он не мог сказать чего-либо вразумительного до тех пор, пока не начинал чувствовать свою аудиторию. Однажды, сообщает Хайден, он так разнервничался, что, казалось, потерял дар речи. Для того чтобы что-то сделать, он ухватился за стол и начал передвигать его по помосту. Затем внезапно «поймал восприятие» и смог продолжать. Прейс описывает, что выступал Гитлер следующим образом:

«Начинает он медленно, с запинками. Постепенно входит в раж, когда духовный настрой громадной толпы возбуждается. Ибо он реагирует на этот метафизический контакт таким образом, что каждый член множества чувствует себя связанным с ним индивидуальным звеном сочувствия».

Все наши информаторы докладывают именно о медленном начале, о поиске контакта с аудиторией. Как только он находит его, темп возрастает в гладком ритме и звуке, пока оратор не начинает кричать, охваченный экстазом. На протяжении всей речи слушатель, похоже, идентифицирует себя с голосом Гитлера, который становится голосом Германии.

Все это соответствует концепции Гитлера о массовой психологии, изложенной в книге «Майн Кампф», где он пишет:

«Психика широких масс не реагирует ни на что слабое или половинчатое. Как женщина, духовная решимость которой определяется не абстрактной причиной, а неопределяемым эмоциональным стремлением к исполняющей власти, и которая, по этой причине, предпочитает подчиниться скорее сильному, чем слабому — так и масса предпочитает правителя просящему».

И Гитлер дает им это.

«Ньюсуик» сообщает: «Женщины падали в обморок, когда с багровым и искаженным усилиями лицом он выдавал свою магическую ораторию».

Фланнер говорит: «Его оратория состояла из расстегнутого воротничка, взъерошенных волос, огня в глазах; он был похож на загипнотизированного человека, доводящего себя до исступления».

Согласно Йетс-Брауну: «Он был перевоплощенным и одержимым человеком. Мы присутствовали при чуде».

Эта огненная оратория была новой для немцев и особенно для немногословных баварцев низшего класса. В Мюнхене его выкрики и жестикуляция были спектаклем, на который, чтобы попасть, нужно было платить деньги. Однако не только его пламенная оратория завоевала толпу для его дела. Без сомнений, это было нечто новое, но куда более важной была серьезность, с которой он произносил речи.

«Каждое из произносимых им слов было заряжено мощным потоком энергии: временами казалось, что слова, вырванные из самого сердца этого человека, причиняют ему ужасную боль».

«Наклонившись с трибуны, как бы пытаясь имплантировать свое внутреннее «Я» в сознание всех этих тысяч людей, он держал массы и меня под гипнотическим колдовством… Было ясно, что Гитлер чувствовал восторг эмоциональной реакции, надвигавшейся сейчас на него… его голос поднимался до страстного предела… его слова были подобны бичу. Когда он замолчал, его грудь все еще вздымалась от чувств».