Вальтер Лангер - Мышление Адольфа Гитлера

Гитлер спит очень плохо и уже несколько лет имеет привычку принимать перед сном снотворное. Возможно, он требует, чтобы кто-то был рядом с ним, пока снотворное подействует и наступит сон. Однако его поведение не соответствует этой гипотезе, поскольку он произносит монолог и часто увлекается темой. Это вряд ли способствует сну, и мы должны предположить, что есть какая-то другая причина его позднего рабочего дня. Даже после того, как Гитлер отпускает своих адъютантов и идет спать, он обычно берет с собой кипу иллюстрированной периодики. Обычно это журналы с фотографиями по морским и армейским аспектам, и обычно среди них есть американские журналы. Ширер сообщает, что с начала войны Гитлер улучшил распорядок своего рабочего дня и регулярно завтракал первый раз в семь утра, а второй раз в девять. Возможно, это было так в первые дни войны, но очень сомнительно, что Гитлер смог бы придерживаться такого распорядка более продолжительное время. Раушнинг утверждает, что у Гитлера «мания кровати», которая требует, чтобы постель была застелена особым способом, когда стеганое одеяло складывается специальным образом, а прежде чем Гитлер ляжет спать, ее должен расстелить мужчина. По поводу этого у нас нет никакой другой информации, но судя по общей психологической структуре Гитлера, такое наваждение может быть возможным.

Его рабочий день до войны был очень неорганизованным. Раушнинг сообщает: «Он не знает, как работать стабильно. Действительно, он не способен работать». Ему не нравится кабинетная работа, он редко обращает внимание на кипы докладов, которые ежедневно ложатся на его стол. Какими бы важными они не были, или сколько бы адъютанты не просили его заняться конкретным вопросом, он отказывается воспринимать их серьезно, если только проект не заинтересовывал его. В целом, немногие доклады интересуют его, если они не связаны с армейскими или военно-морскими делами, или политическими вопросами. Он редко присутствует на заседаниях кабинета, поскольку они нагоняют на него скуку. В некоторых случаях, когда оказывается достаточный нажим, он занимается делом, но резко встает после заседания и уходит без извинений. Позднее было обнаружено, что он уходил в свой собственный кинозал и заставлял оператора показывать фильм, который ему особенно нравился. В целом же, он предпочитает обсуждать дела кабинета лично с каждым сотрудником, а затем передавать свое решение всей группе.

У него страсть к газетным новостям и собственным фотографиям. Если кто-то заходит в его кабинет с газетой, он прерывает наиболее важные совещания, чтобы изучить газету. Очень часто его настолько поглощают новости или собственные фотографии, что он полностью забывает обсуждаемый вопрос. Людеке пишет:

«Даже в обычные дни в те времена было почти невозможно заставить Гитлера сосредоточиться на одном пункте. Он мастерски уходил от разговора или же, когда его внимание отвлекалось внезапным обнаружением газеты, он алчно начинал ее читать, или же прерывал ваш тщательно подготовленный доклад долгой речью, как будто находился перед аудиторией».

А Ханфштенгль сообщает:

«Штаб Гитлера обычно бывает в отчаянии оттого, что он откладывает решения со дня на день… Он никогда не воспринимает протесты коллег достаточно серьезно и обычно отметает их, говоря: «Проблемы не решаются в суете. Если наступит время, проблема будет решена тем или иным путем».

Хотя Гитлер пытается представить себя, как очень решительную личность, которая никогда не колеблется, столкнувшись с трудной ситуацией, однако получается это у него далеко не лучшим образом. Именно в нынешнее время его откладывания со дня на день становятся все более выраженными. В такие времена почти невозможно заставить его что-либо предпринять. Он много времени проводит в одиночестве и часто недоступен даже для своих непосредственных подчиненных. Он часто впадает в депрессию, у него ухудшается настроение, он мало разговаривает и предпочитает читать книги, смотреть фильмы или играть с архитектурными моделями. Согласно сообщению из Голландии, его колебания в действиях не вызваны противоречивыми взглядами среди его советчиков. В такие времена он редко обращает на них внимание и предпочитает не обсуждать вопрос.

«Известно, что качество информации вовсе было для него необязательным. Он быстро становился нетерпеливым, если его вводили в детали проблемы. Он очень отрицательно относился к экспертам и мало уважал их мнение. Он смотрел на них, как на «вьючных животных», подметальщиков и растиральщиков красок».