Олег Платонов - Николай II в секретной переписке

Все покрыто чудным снегом и 5 градусов мороза. Мы вчера покатались в санях, хотя дорога все еще не гладкая. — Б. [1056]56 явилась, такая досада!

Павел пил у нас чай и был мил. Я телеграфировала тебе относительно папа Танеева — 20 лет, как он стоит во главе твоей канцелярии. Она [1057] это случайно узнала, так как ему там устраивают большой завтрак. Мы провели вчерашний вечер уютно и мирно в маленьком доме. Милая большая Лили [1058] тоже пришла туда попозднее, а также Муня Головина. Он [1059] был в хорошем, веселом настроении. — Видно, что Он все время думает о тебе и что все теперь хорошо пойдет. Он беспокоится по поводу предстоящего приезда туда Трепова, боится, что он снова тебя расстроит, привезет ложные сведения, я хочу сказать — новости, и подсунет своих кандидатов. — Возьми кого-нибудь на его место для путей сообщений. — Жаль, что ты не одобряешь Валуева — это очень честный и верный человек. Затем поскорее отделайся от Макарова, не мешкай (прости меня). Мне лично хотелось бы, чтоб ты взял Добровольского — по-видимому, история, рассказанная тебе Треповым, — верна (есть однофамилец его — тоже сенатор). — Посылаю тебе выдержку из газеты, списанную ею, относительно случая, разыгравшегося между Треповым и милым Добровольским. Он предполагает, что это акт мести.

Но Калинина — оставь, оставь его, дорогой мой! Я знаю, что надоедаю тебе, прости меня, но я ни за что бы этого не делала, если бы не боялась, что ты снова станешь колебаться. Держись своего решения — не поддавайся. Как можно колебаться между этим простым, честным человеком, который так горячо нас любит, и Треповым, которому мы не можем доверять, ни уважать, ни любить, а наоборот? — Скажи ему, что этот вопрос исчерпан, что ты запрещаешь ему вновь касаться его и вести совместную игру с Родзянко, который добивается отставки Протопопова. Он служит тебе, а не Родзянке, и раз ты сказал, что не собираешься его отставить, он обязан работать с ним. Как он смеет идти тебе наперекор — ударь кулаком по столу! Не уступай (ты говорил, что в конце концов тебе придется это сделать) — будь властелином, слушайся твоей стойкой женушки и нашего Друга, доверься нам! Погляди на лица Калинина и Трепова — ясно видна разница — белое и черное, пусть твоя душа читает вернее.

Снег все падает. Все же мы собираемся покататься и немного подышать свежим воздухом. Супруги Бенкендорфы, Зизи, Иза, Нас(тенька), Трина, Аня, Ресин и Апраксин завтракали с нами, и мы пили за твое драгоценное здоровье. Павел тоже был в церкви. Солдаты стояли перед церковью и поздравляли нас. Все мысли мои с тобой. — Боюсь, что тебе предстоит очень скучный день с массой народу, но я надеюсь, что все же тебе удастся погулять, а Бэби — поиграть в лесу. Поздравляю тебя со всеми полковыми праздниками. Старший полковник 4-го стрелкового полка поднес нам букеты. Он говорит, что только что получил 4-й стрелковый полк и скоро уезжает. — А вы, детки мои, большой и малый, как я люблю вас, и сказать не могу!

Вечером пойдем в лазарет. — Наш Друг очень доволен нашими девочками. Говорит, что они для своих лет прошли тяжелые курсы и что их души заметно развились. Они, действительно, страшно милы и очень хороши теперь с А. Они разделяли с нами все наши переживания, — это научило их правильному взгляду на людей, и в жизни это будет для них очень полезно. Малютка также очень много переживает своей маленькой широко открытой душой. Я никогда не смогу достаточно отблагодарить Бога за чудесное счастие, ниспосланное Им мне в твоем лице и в них: мы — одно, что так ужасно редко встречается в наши дни, — мы тесно связаны друг с другом.

Получила 2 милых телеграммы из Архангельска от монархической партии. Я ответила с помощью нашего Друга, и Он просит тебя непременно позволить, чтобы телеграммы эти были напечатаны. Скажи Фред(ериксу), чтоб он дал им на то разрешение, а также, чтоб поместили первую их телеграмму и мою в “Новом времени”. Это откроет людям глаза и будет противодействием письму кн. Вас . [1060] (которым m-me Зизи страшно возмущена и шокирована). Это также будет щелчком для старого гнусного Балашева. — Хорошее наступает, и пусть общество и Дума видят, что Россия любит твою старую женушку и стоит за нее всем им наперекор. — Зизи очень восхищалась их трогательной телеграммой. Я нарочно ответила самолично.

Так приятно, что идет снег — Николай Угодник благословляет моего ненаглядного. — Прощай, мой Солнечный Свет, обожаемый муж, люблю тебя, жажду твоих поцелуев и ласк, прижимаю тебя к моему горячему сердцу.