Олег Платонов - Николай II в секретной переписке

Сегодня от тебя нет телеграммы, — это, верно, значит, что у тебя не произошло ничего особенного.

Ну, а теперь, мой ненаглядный, дорогой Ники, я должна постараться уснуть, а также положить это письмо за дверью, для того, чтобы оно было отправлено в 8 1/2 ч. В моем пере не хватило чернил, пришлось взять другое. Прощай, мой ангел. Бог да благословит и хранит тебя и да вернет Он нам тебя здравым и невредимым!

Твоя горячо любящая и истинно преданная женушка шлет тебе наинежнейшие поцелуи и ласки.

Аликс.

Аня благодарит тебя за привет и шлет тебе горячий поклон.

Ставка верховного главнокомандующего. 23 сент. 1914 г.

Возлюбленная моя женушка,

Горячее спасибо за твое милое письмо и за то, которое ты, девочки, Аня и Н.П. написали мне сообща. Написанные вами строки всегда так глубоки, и когда я читаю их, смысл их проникает в самое сердце, и глаза мои часто увлажняются. Тяжко разлучаться даже на несколько дней, но такие письма, как ваши, — такая утеха, что ради этого стоит разлучиться. Сегодня льет, как из ведра, но я, разумеется, выходил гулять с Др., что мне было очень полезно. Эту ночь с бедным стариком Фредериксом слегка повторилось то, что случилось с ним недавно в городе, — маленькое кровохарканье.

Теперь ему лучше, но и Федоров и Малама [40] Малама Борис Захарович, лейб-медик. настаивают на том, что он должен соблюдать спокойствие и неподвижность в течение 24 часов. Очень трудно будет заставить его послушаться их. Они советуют, чтобы он оставался здесь и не ездил со мною в Ровно, — он может захватить мой поезд в Белостоке через два дня — в четверг. Присутствие старика здесь в этих условиях очень осложняет положение, ибо он постоянная моя обуза, и всех вообще стесняет.

Я опять чувствую себя вполне здоровым и, уверяю тебя, в последние дни даже отдохнувшим — особенно благодаря добрым вестям. Увы! Николаша, как я и опасался, не пускает меня в Осовец, что просто невыносимо, так как теперь я не увижу войск, которые недавно дрались. В Вильне я рассчитываю посетить два лазарета военный и Красного Креста; но не единственно же ради этого я приехал сюда!

Среди наград, которые я утвердил, ген. Иванов представил Келлера к ордену св. Георгия. Я так рад за него.

Итак, завтра я наконец увижу Ольгу и проведу в Ровно все утро. Надо кончать, потому что курьер ждет отправления.

Прощай, мое милое, возлюбленное Солнышко. Господь да благословит и сохранит тебя и дорогих детей, я же нежно целую тебя и их. Всегда твой муженек

Ники.

Ц.С.

24 сент. 1914 г.

Дорогой мой,

От всей души благодарю тебя за твое милое письмо. Твои нежные слова глубоко меня растрогали и согрели мою одинокую душу. Я глубоко огорчена за тебя, что тебе советуют не ехать в крепость — это было бы истинной наградой для этих удивительных храбрецов. Говорят, что Даки [41] Великая княгиня Виктория Федоровна, жена Великого князя Кирилла Владимировича. была там на благодарственном молебне и слышала грохот пушек поблизости. В Вильне много войск на отдыхе, так как лошади у них совершенно замучены, я надеюсь, что ты повидаешь эти войска. Ольга прислала такую радостную телеграмму после свидания с тобой, — какое милое дитя, и при том она так усердно работает. Как много благодарных душ унесут с собой воспоминание о ее светлом, милом образе, возвращаясь в ряды войск или в родные селения, и то, что она твоя сестра, еще более укрепит связь между тобой и народом! — Я прочитала прелестную статью в одной английской газете, — они очень хвалят наших солдат, говорят, что глубокая вера и благоговение перед миролюбивым монархом заставляют их так хорошо сражаться, и притом за святое дело. — Какой позор, что немцы заточили маленькую герцогиню Люксембургскую [42] Мария-Аделаида, Великая герцогиня Люксембургская. во дворце близ Нюренберга! — Как это оскорбительно! — Представь себе, я получила письмецо от Гретхен [43] Маргарита Фабрице, приятельница Царицы из Германии. , без подписи и без обращения, написанное по-английски, присланное из Англии, адрес написан не ее почерком. — Я не могу себе представить, каким образом ей удалось его прислать. — Анина нога гораздо лучше сегодня, я вижу, она намеревается встать к твоему приезду. — Я бы хотела, чтобы она сейчас была здорова и чтобы нога ее болела в течение будущей недели, тогда мы могли бы провести несколько уютных спокойных вечеров с тобой наедине. — Мы только в 11 ч. собрались в лазарет, заехав по пути за кн. к Ане. Мы присутствовали при двух операциях — она оперировала сидя, для того, чтобы я могла подавать, тоже сидя, инструменты. Один из оперированных вел себя ужасно смешно, когда пришел в себя, в постели — он начал распевать на высоких нотах, притом очень хорошо, и дирижировал рукой, из чего я заключила, что он запевала, и потом оказалось, что это действительно так, он был очень весело настроен, выразил надежду, что не произнес каких-нибудь грубых слов — он желает быть героем и вернуться опять на войну, как только нога его заживет. — Другой лукаво улыбался и рассказывал: “Я был далеко, далеко. ходил-ходил, — хорошо там было. Господь Вседержитель, все вместе были, — вы не знаете, где я был”. — И он все благодарил Бога и восхвалял его — очевидно, ему являлись чудесные виденья в то время, как извлекали пулю из плеча. Она не позволила мне делать перевязок, чтобы я не делала никаких лишних движений, так как голова и сердце давали себя чувствовать. — После завтрака я пролежала в комнате у Бэби до 5 ч. — М-г Ж. [44] Пьер Жильяр — преподаватель французского языка и репетитор Наследника. читал ему вслух, а я, кажется, немного вздремнула. Затем Алексей очень недурно прочитал пять строчек по-французски вслух. После этого я приняла дядю Мекка [45] Мекк Николай Карлович, член благотворительного комитета Великой княгини Елизаветы Федоровны. , а затем слетала на полчаса с Ольгой к Ане на дом, так как наш Друг сидел у нее и выразил желание меня видеть. Он расспрашивал о тебе и выражал надежду, что ты посетишь крепость. — Затем мы принялись за чтение с кн. Г.