Екатерина Гончаренко - Октябрь [История одной революции]

тов. Бубнов : Общая оценка настроения в данный момент: мы приближаемся к развязке, кризис уже назрел, события начинают развертываться. Мы втягиваемся в схватку с силами, идущими против нас. Мы стоим накануне выступления. Родзянко заявляет, что они сдадут Питер для того, чтобы задушить революцию. Сегодня мы имеем результаты Московского совещания. Все направлено против нас. Керенский пускает дипломатические уловки, как то: вывод войск из Питера и др. Что касается выступления Родзянки, то это начало беспощадного похода против нас. Что касается нашего положения, то мы должны сказать, что сейчас все висит на волоске. Шесть месяцев революции привели нас к развалу. Вследствие этого народные массы начинают набрасываться на всех и на все. На это нам надо обратить сугубое внимание, и, чтобы эту стихию организовать, чтобы спасти революцию, нам надо взять власть в свои руки.

Мы пришли к моменту, когда взятие власти может дать нам средство вывести и революцию, и страну на творческую работу. Когда мы будем у власти, то свои лозунги должны будем воплотить, свою программу должны проводить в жизнь. Все меры сейчас сводятся к тому, что мы должны все организовать. Когда мы будем у власти, то нам придется ввести массовый террор.

Назначать восстание нельзя, оно само выльется, если будут к тому подходящие условия. Последнее время только и толкуют о том, что большевики подготовляют восстание. Это стало общим достоянием. Но это нестрашно. Это показывает, что переходим к иной стадии борьбы. Надо немедленно осуществить целый ряд мер. Перед нами существенная задача — приспособление всей массовой агитации к условиям момента.

В агитации надо указать, что столкновение неизбежно. Мы имеем наиболее обостренный момент гражданской войны — вооруженное столкновение двух враждебных классов. Ради спасения революции мы должны вести политику не только оборонительную, но и наступательную. Один из наиболее выгодных способов — переход к наступлению. И мы должны учесть момент, когда выгоднее перейти в наступление. Надо в массах поселить тревогу и пробудить бдительность.

Нам надо улучшить связь с районами. Необходимо, чтобы центр был тесно связан с районами, а районы в свою очередь — с заводскими комитетами. Надо организовать систему дежурств. Надо быть приспособленными к условиям данного момента. Исполнительная комиссия предлагает районам выделить исполнительные комиссии, а также надо в районах создавать центры, куда войдут представители от районных советов, от думы, может быть, еще сильных воинских частей. Создав центр, нужно не только агитационно, но и организационно возбудить бдительность масс. Все элементы Красной гвардии должны быть приведены в готовность. Этот боевой центр решит, что ему надо предпринимать: нести караулы и многое другое.

Этот план, по-моему, не может вызывать возражений. Но, товарищи, вы можете победить в Петрограде и со своей победой остаться здесь. Необходимо обратить внимание на железнодорожных служащих и направить туда возможно больше сил.

тов. Невский : Деревня не отшатнулась от нас, она только что стала к нам приходить. Из многих мест поступают сведения, что большевики начинают приобретать популярность. Решающий момент в революции, конечно, играет рабочий класс. Это верно. Но нельзя не учитывать настроения масс. Ведь тогда вы не выиграете победу. В целом ряде губерний (Костромская, Рязанская) крестьяне заявляют, что в случае восстания они не дадут хлеба. Абсолютно ничего не сделано в том направлении, чтобы расшевелить деревню. Восстание, вооруженное выступление пролетариата здесь, в Питере, возможно. Весь гарнизон за Советом пойдет. Даже самые отсталые полки — Семеновский, например, — и тот выйдет. Гарнизон поднять можно, рабочие пойдут, конечно, даже впереди солдат, но ведь ясно, что ограничить восстание Питером только нельзя. Как Москва, вообще, как провинция отзовется на это? Может ли ЦК сказать, что нас поддержит вся Россия? Мы прекрасно понимаем, что назрел момент вооруженного выступления. Готовы ли мы? Имеем ли мы большинство, которое обеспечит свободу? Из этого доклада выяснилось одно, что готовности нет. И передо мной стал вопрос: если мы выступим, то будем отрезаны от России.

Резолюции, которые сейчас сотнями получаются из армии, ничего не значат, так как оттуда же приезжают делегации и говорят совсем другое. Боевого настроения в рабочих массах нет, а солдатская масса самая ненадежная. Нужно помнить о том, что наше наступление только тогда выиграет, когда в первые дни мы будем иметь огромный перевес.