А. Лабриола - ОЧЕРКИ МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОГО ПОНИМАНИЯ ИСТОРИИ

Идеи не падают с неба; ничто не приходит к нам во сне.

Изменение в методах мышления, породившее недавно то историческое учение, которое составляет в данном труде объект нашего предварительного исследования и истолкования, происходило постепенно — сначала медленно, а позднее со все возрастающей быстротой — именно в тот период истории человечества, когда имели место великие политико-экономические революции, т. е. в ту эпоху, которая, если рассматривать ее с точки зрения политических форм, называется либеральной, но если рассматривать ее внутреннюю сущность, является вследствие господства капитала над пролетарской массой эпохой анархического производства. Перемены в сфере общественных идей, вплоть до создания новых методов мышления, совершались шаг за шагом, отражая опыт новой жизни. Подобно тому как последняя постепенно, в ходе революций XVIII—XIX веков сбрасывала с себя мифические, мистические и религиозные оболочки, по мере того, как она приходила к практическому ясному познанию своих непосредственных и прямых условий, точно также человеческая мысль, теоретически обобщающая эту жизнь, в свою очередь освобождалась от теологических и метафизических гипотез и в конце концов пришла к следующему прозаическому требованию: при объяснении истории необходимо ограничиваться изучением объективно существующей связи между определяющими условиями п определяемыми ими следствиями. Материалистическая концепция знаменует собой вершину этого нового направления в исследовании историко-социальных законов развития, ибо она является не частным случаем общей социологии или общей философии государства, права и истории, а учением, которое рассеивает все сомнения и неясности, присущие другим формам философского размышления над историей человечества, и кладет начало полному ее объяснению.

Вот почему легко — в особенности таким образом, как это делали некоторые вульгарные горе-критики — находить предшественников Маркса и Энгельса, первыми установивших основы данного учения. Разве кому-либо из их последователей, даже наиболее строго придерживающихся их взглядов, приходило когда-либо в голову выдавать этих мыслителей за чудотворцев? Более того, если кому-либо желательно заняться выяснением предпосылок возникновения учения Маркса и Энгельса, ему придется обратиться не только к тем, кого называют предтечами социализма, включая Сен-Симона и более ранних социалистов-утопистов, к философам, в особенности к Гегелю, и к экономистам, показавшим анатомию общества, производящего товары,— ему придется добраться до самого образования современного общества и тогда торжественно заявить, что теория — это воспроизведение вещей, которые она объясняет.

Ибо в действительности подлинными предтечами нового учения явились события новой истории, которая столь отчетливо и открыто обнаружила свою сущность с того времени, когда в Англии произошла в конце XVIII столетия великая промышленная революция, а во Франции — известный всем великий социальный переворот. Позднее эти события повторялись mutatis mutandis (с соответствующими изменениями) в различных вариантах и не в столь резких формах во всем цивилизованном мире. В самом деле, что же в сущности представляет собой мысль, как не сознательное и систематизирующее дополнение опыта, и что же представляет собой опыт, как не отражение и не интеллектуальную переработку явлений и процессов, которые возникают и развиваются или вне нашей воли, или как результат нашей деятельности, и что такое, наконец, гений, как не обособленная, последовательная и заостренная форма той мысли, которая рождается на основании опыта в умах многих людей одной и той же эпохи, но у большинства из них остается фрагментарной, неполной, неясной, колеблющейся и частичной?

* * *

Идеи не падают с неба. Более того, подобно любому другому продукту человеческой деятельности, они формируются при определенных обстоятельствах, в такое время, когда в достаточной мере созрели условия для их появления, под влиянием известных потребностей и как результат многократных попыток удовлетворить эти потребности, а также вследствие открытия тех или иных приемов доказательств, служащих как бы орудиями, с помощью которых вырабатываются идеи. Ведь и идеи предполагают наличие известных социальных условий и обладают своей техникой: даже мысль является формой труда. Отрывать то и другое, т. е. мысль и идеи, от условий и среды, в которых они зародились и получили свое развитие,— это значит исказить их природу и значение.