Олег Платонов - Государственная измена

Типичный коммунистический аппаратчик, Горбачев разделял людей не столько по убеждениям, сколько по отношению к себе. Даже став фактически вторым лицом в партии, Горбачев продолжал делить людей на «лично» преданных и неверных. Как вспоминал В. И. Болдин: «Все, кто помогал К. У. Черненко как генсеку или был в контакте с другими секретарями ЦК, членами Политбюро ЦК, заместителями председателя Совмина СССР, не содействовавшими возвышению Михаила Сергеевича, зачислялись в противники. И спустя годы он помнил их колебания и мало кто смог вернуть его признание» [338] Болдин В. И. Указ. соч. С. 279. .

В течение одного года, с марта 1985-го по февраль 1986 года, Горбачев постепенно, но неуклонно вытеснил из состава Политбюро наиболее опасных для него членов и ввел в его состав своих людей. Для обеспечения своего большинства Горбачев уже в апреле включил в Политбюро (минуя стадию кандидатства) Н. И. Рыжкова и Е. К. Лигачева, а в июле Э. А. Шеварднадзе (одновременно сделал секретарями ЦК Б. Н. Ельцина и Л. Н. Зайкова). На июльском пленуме из состава Политбюро выводится Г. В. Романов, на октябрьском — Н. А. Тихонов, на февральском — В. В. Гришин [339] Рыжков Н. И. Указ. соч. С. 81. .

В политике Горбачев придерживался принципа «разделяй и властвуй». В Политбюро он на идеологическую работу поставил двух друг друга ненавидевших людей — Е. К. Лигачева и А. Н. Яковлева, которые находились в состоянии постоянной конфронтации. Как пишет руководитель аппарата Горбачева Болдин, «генсек не без умысла сталкивал своих соратников, исходя из того, что в этой борьбе они ослабят друг друга... будут ручными. Наблюдая за этой борьбой, Горбачев «тихо и счастливо смеялся» [340] Болдин В. И. Указ. соч. С. 162. . Каждый из боровшихся формировал лагерь своих сторонников. Однако объективно усиление позиции шло в пользу Яковлева.

«На словах М. С. Горбачев был поборником принципа сокрашения аппарата управления, а на деле расширял вокруг себя чиновничью челядь, мощно и эффективно использовал ее возможности в борьбе с политическими противниками. Он считал себя олицетворением порядочности и законности, но не гнушался никакими методами, чтобы все знать о своих политических противниках, соратниках и окружении, контролировал их действия. Выступал за скромность в быту и слыл противником привилегий, сохранив для себя весь набор бесплатных и льготных благ, которые существовали во времена застоя» [341] Болдин В. И. Указ. соч. С. 438. .

Хотя Горбачев находился всегда на полном обеспечении и ни в чем не нуждался во время поездок за рубеж, он приказывал выписывать и себе, и своей жене огромные командировочные, за счет которых делались личные закупки, приобретались дорогие наряды и драгоценности [342] Впрочем, стяжательство и алчность к вещам наблюдалась у Горбачевых еще в ставропольский период их жизни. Бывшие работники Ставропольского крайкома, где М. С. Горбачев был секретарем, вспоминают его прозвище «Мишка-пакет» за склонность принимать подношения. Жена будущего генсека не брезговала посещать торговые базы, отбирая себе лучшие товары. .

Зловещие события перестройки можно было предвидеть, потому что в самом начале правления Горбачева главным партийным идеологом страны стал радикальный русофоб, много лет связанный с ЦРУ, А. Н. Яковлев [343] По данным КГБ и военной разведки, которыми они располагали уже в середине 80-х годов, А. Н. Яковлев был связан с ЦРУ еще с момента учебы в Колумбийском университете США. Горбачев и представители высшего руководства знали об этом, но ничего не предпринимали. Только в 1991 году было ограничено количество документов, направляемых лично Яковлеву. . В качестве секретаря ЦК он курировал идеологию и культуру, а через год стал членом Политбюро.

Уже к XXVII съезду КПСС Горбачев, опираясь на команду своих единомышленников, сумел обеспечить себе монопольное положение в партии. Чисто внешне XXVII съезд мало отличался от предыдущих съездов. Однако уже на нем была заложена основа космополитизации идеологии и ориентирования страны к западной системе ценностей. За обычной риторикой о борьбе социализма и капитализма чувствовались новые нотки и готовность к бездумному отрицанию. Весьма характерно, что в числе прочих на XXVII съезде КПСС выступил Б. Н. Ельцин. «С удовлетворением можно сказать, — заявил он, — что на нашем съезде снова атмосфера того большевистского духа, ленинского оптимизма, призыва к борьбе со старым, отжившим, во имя нового». Впрочем, чего нового хотели депутаты съезда, никто определенно сказать не мог. Ни один из выступавших не осмелился поднять вопрос о бедственном положении Русского народа.