Екатерина Глаголева - Повседневная жизнь королевских мушкетеров

В дальнейшем Людовик XIV положил за правило, чтобы молодые дворяне, желающие поступить на военную службу, хотя бы год отслужили в мушкетерах, в одной из рот по своему выбору, «дабы научиться повиновению», а уж потом могли получить под свое командование кавалерийскую роту или стать младшими офицерами в королевском пехотном полку, прежде чем получить возможность купить пехотный или кавалерийский полк, в зависимости от своих предпочтений. Молодые люди, наилучшим образом зарекомендовавшие себя во время службы в мушкетерах, в дальнейшем могли рассчитывать на королевские милости и щедроты.

Во время осады Намюра в 1692 году от проливных дождей развезло дороги, между палатками, где жили король и двор, можно было передвигаться только по тропинкам из фашин, которые нужно было укладывать заново каждый день, поскольку они тонули в грязи; главный лагерь оказался практически недосягаем; в окопах было полно грязной воды; на то, чтобы перевезти орудие из одной батареи в другую, порой уходило три дня. Армия под командованием маршала де Люксембурга оказалась отрезанной от обоза, лошадям приходилось щипать травку и листья. Король велел своей военной свите, которая и так уже не знала отдыха, таская фашины и неся другую службу, ежедневно отправляться верхом в расположение этой армии, захватив мешки с овсом и ячменем, которые принимали и пересчитывали офицеры маршала де Люксембурга. Гвардейцы, привыкшие к исполнению более почетных обязанностей, стали роптать; король посуровел и потребовал повиновения. В первый день отряд жандармов и легкой кавалерии, прибывший ранним утром к складу зерна, «взбунтовался» и отказался возить мешки. Среди мушкетеров был новобранец Луи де Сен-Симон, сын герцога. Бригадир Кренэ вежливо осведомился у него, желает ли он возить мешки или предпочтет иное занятие. Сен-Симон почувствовал, что повиновение будет ему на руку, и выбрал мешки. Отряд мушкетеров подъехал как раз тогда, когда жандармы отказались работать грузчиками, и юный герцог взвалил мешок на круп своего коня прямо у них на глазах. Его заметил лейтенант лейб-гвардии Марен и гневно закричал, что раз герцог де Сен-Симон не считает такую службу ниже себя, то и жандармы или гвардейцы не должны считать ниже своего достоинства последовать его примеру. Вся остальная свита принялась грузить мешки без возражений, Марен отчитался перед королем, и тот отныне стал относиться к Сен-Симону весьма благожелательно.

Лувуа учредил систему военных комиссаров, которые занимались вопросами жалованья, содержания и порядка в войсках (часто к этому привлекали интендантов провинций). «Самодеятельность», неповиновение приказам были «врагом номер один».

По совету бессменного начальника штаба маркиза де Шамбле армию пополнили за счет ополчения: в каждом городе в него ежегодно призывали определенное количество холостяков от шестнадцати до сорока пяти лет, выбирая их по жребию; срок службы в военное время составлял семь лет, в мирное – пять. Ополченцы под командованием местных дворян по воскресеньям упражнялись в искусстве владеть оружием и осваивали приемы боя. Они должны были заменить собой регулярные войска в пограничных городах, а в конечном итоге их стали посылать в бой. У этой системы было множество огрехов, главный из которых – социальное неравенство (представители привилегированных слоев общества не участвовали в жеребьевке или могли купить себе замену). К концу своего правления Король-Солнце обладал самой многочисленной армией в Европе: 380 тысяч солдат плюс ополчение и береговая охрана (еще 120 тысяч), а также 70 тысяч моряков; каждый десятый мужчина был поставлен под ружье.

Одновременно велось перевооружение войск, развивались артиллерия и флот. Лувуа впервые начал строить казармы. Часто для этих целей использовали помещения монастырей и бывших иезуитских коллегий, но возводились и новые здания. Так, в 1702 году в Ла-Рошели выстроили два корпуса казарм по плану инженера Вобана. Жан Тарад, архитектор и инспектор оборонительных сооружений, возвел четыре большие казармы: для двух пехотных и двух кавалерийских полков; в главном корпусе проживал рядовой состав, в отдельном флигеле – офицерский. Казармы кавалеристов помимо жилого корпуса включали конюшню, манеж, фонтан, место для водопоя, помещение кордегардии, служебное помещение и часовню.

Реформа шла с трудом. С одной стороны, к 1667 году Король-Солнце уже мог опереться на мощную обстрелянную армию, но, с другой стороны, она не могла похвастаться жесткой дисциплиной в своих рядах, и офицеры не желали подать в этом отношении положительный пример. В частности, они отказывались соблюдать новую иерархию чинов. Например, в 1667 году д'Артаньяна сделали бригадиром кавалерии, отдав под его начало корпус из пяти эскадронов, то есть его собственной роты и еще двух полков. Полковники инфантерии не признавали верховную власть командиров мушкетеров, потребовалось вмешательство короля и Лувуа. Мушкетеры, в свою очередь, тоже вели себя заносчиво. В 1672 году король отправил обе роты мушкетеров в лагерь под Маастрихт, где они должны были поступить в распоряжение маршала Тюренна. Во время марша командовать должен был де Лансон, лейтенант лейб-гвардии, и некоторые мушкетеры взбунтовались. Три десятка из них вернулись во Францию через Арденны. По прибытии в Париж все они были арестованы и заключены в форт Лэвек. Кроме того, офицеры не соблюдали эдиктов о дуэлях и бывали замешаны даже в таких преступлениях, как кражи и подделка денег.