Екатерина Глаголева - Повседневная жизнь королевских мушкетеров

Выезжая на природу, аристократы играли в кольца, шары (род крокета) и волан (прообраз бадминтона). Среди салонных игр были распространены шашки, шахматы, реверси.

Один из биографов д'Артаньяна утверждает, что тот познакомился со своей будущей женой в одном из салонов Марэ, «которые усердно посещал». Честно говоря, в это верится с трудом. В посмертной описи имущества командира «серых мушкетеров» не упомянуто о том, чтобы в его доме была хоть одна книга, тогда как парижские салоны имели литературную направленность – как, например, знаменитый салон маркизы де Рамбуйе, где можно было встретить весь первый состав Французской академии, или литературно-научную – как салон Мадлены де Скюдери. Там обсуждали модные романы, устраивали поэтические турниры, соперничали в остроумии и оригинальности мысли. Это были аристократические клубы для узкого круга. Трудно представить себе бравого вояку в окружении «прециозниц» – «смешных жеманниц», высмеянных Мольером, а главное – их кавалеров, злоупотребляющих румянами, мушками и духами, в длинных париках, с экстравагантными перьями на шляпах, с воротниками до середины спины и в штанах с кружевными оборками в три рада. Впрочем, эти салоны были не единственными, а маркиза де Севинье в своих письмах упоминает о д'Артаньяне как о хорошем знакомом.

Светскими кружками заправляли дамы, кавалеры играли роль их поклонников и должны были развлекать хозяек (кормивших гостей ужином). Такие правила игры принимали не все. Маршал Жан де Гассион, прозванный Ришелье «Война», но вместе с тем довольно образованный человек (он владел испанским и немецким языками, а со шведским королем Густавом Адольфом разговаривал на латыни), говорил: не понимаю, как можно убить целый день на разговоры с женщиной. Но вот сын де Тревиля, тоже служивший в мушкетерах и раненный в сражении при Кандии (1669) в двадцать семь лет, не захотел связывать свою судьбу с воинской службой и решил посвятить себя литературе и искусству. Он, кстати, был очень образованным человеком, и вполне возможно, что салоны посещал. А Филипп Клод де Монбуасье-Бофор-Каниллак, капитан-лейтенант «черных мушкетеров» в 1729-1754 годах, слыл интеллектуалом и даже заявлял, что не будет принимать в свою роту мушкетеров без степени магистра искусств, намереваясь впоследствии всех их пристроить во Французскую академию.

Салон маркизы де Рамбуйе противостоял двору Людовика XIII: этот король не интересовался поэзией, из книг предпочитал сочинения об охоте и о военном деле; ему бы и в голову не пришло разглядывать карту «страны Нежности». Людовик XIV перенес двор в Версаль, и там образовались свои салоны – по парижскому образцу. К XVIII веку прециозные салоны парижского района Марэ пришли в упадок; центр светской жизни переместился в предместье Сен-Жермен, где к 1775 году существовало двадцать восемь салонов, а также в Пале-Рояль, на Шоссе д'Антен и в предместье Сент-Оноре. Этими кружками, собиравшими аристократов, финансистов, ученых, артистов и литераторов, опять заправляли женщины: госпожа Жоффрен, ее дочь маркиза де Ферте-Эмбо, госпожа Дюдефан, Жюли де Лепинас, герцогиня де Прален и др. Однако они лишь играли роль радушных хозяек, а тему разговоров отныне задавали мужчины – герцоги де Бирон и де Ришелье, барон де Бретейль и др. Их же интересы лежали в основном в сфере политики. Существовали и «мужские» салоны – герцога Орлеанского и принца Конти, министров Неккера и Шуазеля. Важные разговоры велись не за общим столом, а по углам, наедине. С другой стороны, в салонах делились новостями, музицировали, играли в карты (макао, фараон, вист, бостон) и другие игры и… подготавливали браки.

Чтобы быть принятым в аристократическом салоне, необходимо было иметь соответствующие рекомендации и знакомства. Мушкетерам, не принадлежавшим к знатным родам, вход туда был закрыт. По счастью, существовал Пале-Рояль.

Людовик XIV подарил его своему брату Филиппу. Его сын, бывший регентом при малолетнем Людовике XV, устраивал там знаменитые оргии. В 1773 году дворец сгорел, но новый владелец, Луи Филипп Орлеанский (будущий Филипп Эгалите), отстроил его, разбил рядом сад и разместил там лавки, театры, кафе… Сады Пале-Рояля были открыты для публики и превратились в место злословия, вольнодумства, клеветы и распутства. Там встречались люди, принадлежавшие ко всем сословиям; там царили самые свободные нравы, поскольку полиция не имела права наводить порядок во владениях принца. Вокруг дворца выросли многочисленные игорные дома.