Вероятно, найдется немало скептиков, которые усомнятся в адекватности отражения в документах УНКВД настроений в осажденном городе или сочтут данную публикацию «очернительством», попыткой дегероизировать подвиг ленинградцев. Еще раз отметим, что поведение и, тем более, настроения населения не следует оценивать с позиции сегодняшнего дня и той информации о планах Гитлера в отношении Ленинграда, которая стала известна после войны. Осенью и в первую блокадную зиму даже начальник ГлавПУРККА Мехлис испытывал затруднения с доказательствами «человеконенавистнической сущности» немецкого фашизма и направлял в политорганы Красной Армии директивы предоставить такие материалы 21. Вполне естественно, что в Ленинграде были люди, искренне верившие в то, что превращение Ленинграда в «открытый» город могло спасти жизни сотен тысяч людей. В конце концов, в свое время не кто иной, как Ленин, настаивал на «похабном» мире с Германией.
Вопрос о том, кто виноват в голоде и трагедии Ленинграда, неоднократно поднимался ленинградцами в период блокады. Примечательно, что часть населения считала власть (центральную и местную) тоже причастной к массовой гибели населения, обвиняла ее в неспособности защитить горожан и даже подозревала во вредительстве (о последнем весьма красноречиво свидетельствовали широко распространенные в феврале 1942 г. слухи об отстранении от должности Попкова и других ленинградских руководителей и даже расстреле председателя Ленгорсовета).
Безусловно, необходимо привлекать самые разнообразные источники для восстановления полной картины эволюции настроений в Ленинграде. Но одно представляется совершенно очевидным — без материалов УНКВД исследователям социальной истории, массовой психологии, а также системы политического контроля обойтись не удастся. По сути, это практически единственный источник, в котором регулярно отражались взгляды, суждения и эмоции практически всех слоев населения (за исключением, пожалуй, партийно-советской номенклатуры, которая до 1944—1945 гг. пользовалась своеобразным «иммунитетом») в связи с важнейшими событиями общественно-политического и социального характера.
В отличие от документов УНКВД ЛО, материалы партийных органов с большой полнотой высвечивают спектр лояльных настроений и, наоборот, куда в меньшей степени отражают негативные настроения. Но уникальность материалов ВКП(б) состоит в том, что, во-первых, главным образом в них мы можем найти информацию об изменении настроений самих членов партии (привлечение к уголовной ответственности даже за контрреволюционную деятельность осуществлялось только после исключения обвиняемого из рядов ВКП(б)). Именно протоколы заседаний райкомов и горкома ВКП(б) являются тем источником, который лучше, чем какой-либо другой, позволяет ответить на вопрос о том, как вели себя рядовые коммунисты в наиболее тяжелые месяцы блокады. Сколько коммунистов поддались панике и спешно стали «терять» партийные билеты?
Как изменялась динамика численного состава партии в годы блокады? Много ли желающих было вступить в партию в условиях блокады и возможной сдачи города (это было однозначное решение, поддерживавшее режим)? И, наконец, только архивы ВКП(б) содержат информацию о настроениях среднего и высшего партийного звена. Подчас это стенограммы выступлений, реплики в ходе обсуждений, пометки на документах, переданных для ознакомления, воспоминания, написанные после окончания войны. Вместе с тем, следует учитывать, что возможности партийных органов по сбору информации были существенно меньше, чем у НКВД.
Еще в довоенный период секретари Ленинградского горкома ВКП(б) были проинформированы о том, что «качество политической информации... находится на крайне низком уровне..., что многие руководители партийных организаций не понимают значения информации, как одного из важнейших участков партийной работы» 22. Райкомы и первичные партийные организации не уделяли должного внимания подбору информаторов. Поступавшая в райкомы информация в большинстве случаев была приурочена к кампаниям и состояла, главным образом, «из сухих, малосодержательных сводок о различных собраниях, митингах, которые проводятся в связи с тем или иным событием на предприятиях» 23. Авторы докладной записки в ГК «О состоянии партийной информации в Московском, Фрунзенском, Петроградском и Свердловском РК ВКП(б)» подчеркивали, что «информация райкомов не отражает жизни районов, не выдвигает и не ставит перед городским комитетом ВКП(б) актуальных вопросов, не сигнализирует о недостатках, которые имеются на некоторых фабриках и заводах» 24. В наиболее критический период октября—декабря 1941 г. заведующий отделом информации одного из РК сетовал на малочисленность актива информаторов ввиду недооценки информации некоторыми руководителями, а также на неоперативность ее доставки в РК. Это, в свою очередь, приводило к несвоевременному информированию ГК и ВС 25.
Читать дальше