Лев Соцков: Прибалтика и геополитика. 1935-1945 гг. Рассекреченные документы Службы внешней разведки Российской Федерации

Надеемся, что читателю будет интересно, пункт за пунктом, углубиться в логику рассуждений британского посла, а также ознакомиться с другими публикуемыми документами «Форин офис» по прибалтийской теме. Забегая вперед, надо сказать, что в меморандуме министра иностранных дел Великобритании А. Идена от 28 января 1942 г., разосланном членам правительства, делается, например, такой вывод: «С чисто стратегической точки зрения как раз в наших интересах, чтобы Россия снова обосновалась в Прибалтике с тем, чтобы иметь возможность лучше оспаривать у Германии господство в Балтийском море, чем она могла это делать с 1918 года, когда для доступа к Балтийскому морю имелся только Кронштадт».

Внешняя разведка направляла в Государственный Комитет Обороны СССР многоплановую информацию, освещавшую, в частности, такие вопросы:

– расстановка политических сил в Великобритании и Соединенных Штатах;

– позиции влиятельных фигур английского кабинета и американской администрации по наиболее важным вопросам межсоюзнических отношений;

– оценка союзниками эффективности военных действий против Германии;

– состояние мобилизационных ресурсов и экономики Германии;

– перспективы открытия второго фронта;

– зондирование Берлином возможности сепаратных переговоров с англичанами и американцами;

– планы верховного командования вермахта;

– намерения США и Англии в отношении СССР на послевоенный период.

Проблема Прибалтики к числу приоритетных тем не принадлежала по той причине, что действия Советского Союза были легитимными и оправданными с военно-политической точки зрения, это признавали союзники, хотя, прямо скажем, события 1940 г. не вызывали восторга ни у Британии, ни у США. Тем не менее заграничные резидентуры внешней разведки прилагали определенные усилия к выявлению подходов союзников к конкретным вопросам региона. Особый интерес вызывали тактическая линия поведения и прогнозы на будущее.

Некоторую долю сложности в интерпретацию получаемой информации привносило то обстоятельство, что официально Великобритания и США выступали за рассмотрение вопроса о европейских границах (в нашем случае северо-западных) после окончания войны. Тем самым проблема выносилась за рамки текущих согласований или обсуждений, но в закрытых документах не было недостатка ни в аналитических материалах, ни в вариантах ее решения с учетом сложившихся реалий и, разумеется, интересов самих западных стран.

В ГКО было доложено, что, по агентурным данным, посол Великобритании в США Э. Галифакс направил в МИД телеграмму о том, что литовские дипломаты, представлявшие режим экс-президента А. Сметоны, обратились к госсекретарю США с просьбой содействовать формированию литовского правительства в эмиграции. Это, естественно, выглядело бы крайне недружественным актом в отношении Советского Союза в разгар войны. Им отказали. Безусловно, Кремлю было важно знать об этом.

Разведывательная информация свидетельствовала о том, что Прибалтика не станет заметным раздражителем в отношениях с союзниками. Напрашивается даже предположение, что согласие с довоенными границами СССР стало некой компенсацией за задержку открытия второго фронта.

Если же говорить о личностном факторе, то в документах отлично просматриваются настроения влиятельных государственных деятелей и политиков, эволюция их взглядов под воздействием менявшейся обстановки, сильные и слабые стороны их аргументации. Однако фигура премьер-министра Великобритании даже в этом отношении стоит особняком. Как-то еще до войны Сталин, главный адресат развединформации, принимал английскую делегацию. Входившая в ее состав общественная деятельница, рассуждая о необходимости улучшения англо-советских отношений, задала вопрос, не следовало бы пригласить в СССР Д. Ллойд Джорджа, который был знаковой фигурой для англичан. Генсек ответил, что этот человек возглавлял иностранную интервенцию во время Гражданской войны в России и его приезд вряд ли будет полезен. Дама, однако, возразила, что сам Ллойд Джордж был не таким уж непримиримым по отношению к «красным», якобы его подталкивал к силовым действиям тогдашний военный министр Черчилль. В ответ присутствующие услышали: «Черчилль это боевой конь, и он еще послужит Англии». Отметим, что, несмотря на четко выраженный антикоммунизм Черчилля, его позицию по польскому вопросу, его вызывающую неспешность по вопросу открытия второго фронта, личные отношения между двумя лидерами сохранялись на высоком деловом уровне всю войну. Сталин и Черчилль поддерживали интенсивную переписку, регулярно обменивались посланиями по проблемам ведения войны и послевоенного устройства мира. Черчилль дважды был в Москве, да еще вместе с Рузвельтом в Ялте. Чтобы встретиться с советским руководителем, в августе 1942 г. он проделал сложнейший путь по маршруту Гибралтар – Сахара – Каир – Ближний Восток – левобережье Волги, а ведь в это время уже разворачивалась битва за Сталинград. (В скобках заметим, что заместитель председателя СНК и ГКО, нарком иностранных дел В. М. Молотов в мае 1942 г. летел в Англию по еще более опасному северному маршруту, через территорию, оккупированную Германией.)