Константин Пензев - Земли Чингисхана

Безусловно, эмигранты-хуацяо, живущие за пределами Китая, значительно отличаются по своему поведению от китайцев, живущих у себя на родине, поскольку на хуацяо, сак бы там ни было, сказывается влияние народа-реципиента. Между тем следует признать, что китайская эмиграция в том же западном мире не распылена в странах прерывания, а предпочитает поселяться компактными группами-чайнатаунами. Подобные поселения есть практически в любом крупном городе западного мира и представляют из себя обычно несколько кварталов, которые образуют своеобразный «город в городе», где живут исключительно китайцы и используется в повседневном общении исключительно китайская речь. Данный «геттообразный» способ заселения, присущ, конечно же, не только выходцам из Китая, но и некоторым другим народам, особенно тем, которые резко отличаются от граждан западного мира антропологически и культурно. В чайнатаунах происходит сохранение национальных традиций, имеет место определенный китайский национализм, очевидно как способ противостояния чуждому окружающему миру. Попадающий в чайнатаун китаец за всю свою жизнь может даже и ни разу не выйти за его пределы, находя в окружающей его общине и общение и работу. Некоторые даже не знают толком языка страны пребывания и не испытывают желания побольше узнать об окружающем мире. В основе мировоззрения китайских иммигрантов присутствует корпоративная (клановая) психология, нормы круговой поруки и взаимовыручки. Данные отношения определяют и функционирование таких социальных институтов, как семья, община, профобъединения, земляческие союзы и тайные общества, чье влияние на жизнь китайца весьма велико. Китайцы издавна и многократно находились под пятой завоевателей — киданей, моголов, маньчжуров, японцев, испытывали притеснение от западного мира, потому не следует удивляться и их тяге к тайной организации, внешне, и это естественно, зачастую незаметной.

Хуацяо сохраняют прочные связи с родиной, как личные, так и культурные, экономические и политические. Так, например, кадровое пополнение растущего бизнеса решается способом приглашения родственников из Китая, а приобретенный за границей капитал зачастую вкладывается в китайскую же экономику. Впрочем, здесь нельзя сказать, что в основе данных решений лежат исключительно соображения патриотизма. Хочу отметить, что вложения капитала в Китай в настоящее время очень выгодны, и если это делают американцы, то почему бы этого не делать и самим китайцам? Тем не менее, следует признать, что китайцы, зачастую родившиеся и прожившие всю жизнь за границей, отходя от дел, переезжают на свою историческую родину.

Следует также отметить и то, что хуацяо, не стремясь слиться с народом страны-реципиента, в культурном и этническом отношении, так или иначе, легко приспосабливаются социально и экономически. После оформления иностранного гражданства хуацяо активно стремятся к получению высшего образования и быстро продвигаются в деловых структурах. В большинстве своем китайские мигранты в странах Запада трудятся в сфере малого предпринимательства, специализируясь в ресторанном деле, розничной торговле, в пошиве одежды и обуви. Впрочем, есть достаточно китайцев, владеющих и крупными корпорациями.

На что обычно рассчитывают политики, стремящиеся открыть двери своей страны пошире для мигрантов, принадлежащих к иным культурным системам? Реальная подоплека их устремлений, конечно же, экономическая. У меня есть подозрения, что могут быть и иные причины (например, по отношению к России, вполне сознательное вредительство и/или работа на спецслужбы иностранных государств) однако, это уже относится к патологиям, и мы в данном случае не будем лишний раз нагнетать страхи.

Обычно для обоснования привлечения иностранных граждан на территорию своей страны политики-мигрантофилы любят ссылаться на «прогрессивный иностранный опыт», в частности, на бытовавшую в США достаточно долгое время концепцию «плавильного тигля», которая, как кажется, уже полностью обанкротилась, но все еще продолжает поддерживаться «прогрессивными» деятелями и «прогрессивными» СМИ. По каким причинам оказывается эта поддержка, иногда не совсем ясно, поскольку дело здесь зачастую мотивируется не только вполне понятными экономическими соображениями, но и весьма подозрительными, если не сказать откровенно, явно бредовыми идеями всеобщего расового смешения и прочими концепциями из разряда утопических прожектов «нового мирового порядка».