Ганс-Иоахим Диснер - Королевство вандалов. Взлет и падение

Оборотная сторона торжеств и славословий по случаю победы проявилась прежде всего в трудностях, сразу же возникших при административном преобразовании Северной Африки. Мы, естественно, должны считаться со значительным попустительством поздневандальского управления страной, принявшим скорее всего катастрофические размеры из-за войны и постоянных берберских набегов. Взимание налогов было, несомненно, в очень плохом состоянии, и вследствие опустошений в городе и сельской местности – как и во время нашествия вандалов – дело дошло до повального бегства рабов и колонов, что повлекло за собой возникновение нехватки рабочей силы. Африканская префектура претория, наряду с Востоком и Иллирией теперь третья префектура империи, пыталась ускоренными темпами устранить эти неисправности. И это ей удалось, прежде всего под руководством Соломона, преемника Велизария, только при поддержке большого бюрократического аппарата, который затмил даже систему позднеримской эпохи [147]. Так, в подчинении у префекта претории находились десять бюро с 118-ю функционерами и к тому же девять корпораций вспомогательных служащих. Губернаторы провинций, состоявшие в ранге «consulares» и «praesides», равным образом располагали многочисленным персоналом. Однако в особенности больших денежных и людских затрат для прямого участия и для управления требовала оборона страны: во главе африканского войска стоял не comes (комит), как это было приблизительно до 432 г.; была предусмотрена более высокая должность «magister militum» (магистр милитум), которому подчинялось большое число «duces» (дуксов). Так как ввиду отдаленности Африки от Константинополя оборона страны с самого начала сталкивалась со значительными сложностями (мавританская угроза!), было создано большое регулярное войско, правда, по преимуществу с оборонительными задачами. Принцип глубоко эшелонированной обороны границ, ставший обычным прежде всего со времен Диоклетиана, был приспособлен Соломоном к новым африканским условиям. Наряду с портами Русгунией (Лаперуз), Цезареей (Шершель) и т. д. внутри страны были сильно укреплены – большей частью после подавления мавританского сопротивления – такие города, как Тубуны (Тобна), Ламбесис (Ламбез), Маскула (Кенхела) или Тамугади (Тимгад), причем весьма охотно использовались и прежние субструктуры. Исследования последних лет и десятилетий точнее определили или исследовали также укрепления Ситифиса (Сетиф), Тебесты (Тебесса), Аммедара (Хайдра) или Лимисы (Ксар Лемса). По различным причинам мавританское кольцо часто очень сильно сжималось; если надстраивали или встраивали что-либо в остатки прежних сооружений, тем самым экономились деньги и усилия. С другой стороны, мощные, но маленькие крепости с довольно незначительным числом обороняющихся тоже можно было удерживать с хорошими шансами на успех. Естественно, во время византийского строительства были разрушены многие здания большой историко-художественной ценности, а арабское нашествие с середины VII века вторично прошлось по еще сохранившимся памятникам зодчества, так что археологические остатки из античного времени на сегодняшний день остаются большой редкостью.

В византийском преобразовании Северной Африки первостепенное место с самого начала заняла и ортодоксальная церковь [148]. Она частью автоматически, частью по своей воле оказалась в роли союзника новых политических властей. Ортодоксальная церковь получила обратно всю свою прежнюю недвижимость, если она уже не была восстановлена в правах на нее при Хильдерихе, и ей было предоставлено абсолютное преимущество перед другими религиозными общинами. Ариане, донатисты или иные еретики вследствие восстановления антиеретического законодательства были лишены почти что любой возможности противодействовать вновь занявшей господствующее положение ортодоксальной церкви. У иудеев теперь также были отняты все синагоги. Решения соборов этого времени, прежде всего акты карфагенского собора 535 г., проходившего под председательством нового митрополита Репарата, подтверждают серьезность намерений поставить церковную и моральную жизнь на твердый фундамент. Ущерб, нанесенный церковной организации правлением вандалов, был быстро преодолен, а общины, как и монастыри, по большей части получили возможность беспрепятственно развиваться дальше. Естественно, ортодоксальный мир в первые годы восточно-римского господства был настроен чрезвычайно провизантийски. Прежде всего почитался император Юстиниан, называвшийся освободителем церкви «из столетнего заключения». То, что тогда византийское влияние принималось охотно, проявляется прежде всего во внешнем убранстве зданий. Так, церковная архитектура и орнаментальное искусство обогащались восточными мотивами; в культовых сооружениях Мастера мозаики также «ориентировали» свои работы, отличавшиеся богатой полихромией, на византийские образцы и потому сближались с равеннским направлением.