Светлана Мышуста: Древний Египет. Женщины-фараоны

Интересная подробность: а зачем фараону нужна была накладная борода, неужели своей не было?

Не было. По своей расовой принадлежности египтяне додинастического периода, вероятно, были близки к негроидам, для представителей которых нехарактерен рост волос на подбородке. В современном мире негроиды проживают на территории Австралии. Это всем известные австралийские аборигены. Потому и приходилось додинастическим царям, а возможно и царям первых династий носить накладную бородку в память о внешнем виде фараонов — божеств из далекого прошлого, которые, видимо, не были связаны расовыми признаками с коренным египетским населением. Цари более поздних династий будучи к тому времени, как и народ, результатом смешения рас, проживающих на территории Древнего Египта, уже имели свои бороды, но избавлялись от них. По правилам должна быть накладная!

Однако мы увлеклись. Вернемся к обязанностям фараона.

После обряда одевания правитель Египта шел в храм, где проводил церемонию, являвшуюся отправной точкой, с которой начинался новый день в жизни страны. Спустя мгновения после ее окончания подобные ей ритуалы начинали проводиться во всех храмах Египта, символизируя тем самым начало дня во всем государстве.

Как правило, владыка Верхнего и Нижнего Египта проживал в каждой из частей страны по полгода, соответственно в Мемфисе, столице Нижнего Египта, и Фивах, столице Верхнего.

Ежедневно царь беседовал с верховным советником о делах государства, давал многочисленные аудиенции, принимал прошения от знатных особ, которые простирались при этом ниц, считая его воплощением божества.

Фараон совмещал целый ряд обязанностей: и верховного жреца, и начальника работ, и главнокомандующего. Он концентрирует в своей личности все человеческие функции и все сословия общества. Понятно, что с такой ношей одному не справиться, и поэтому фараон окружает себя знающими людьми, составляющими его «двор».

Важным праздником для правителя Египта был Хебсед — «праздник хвоста», которым отмечался тридцатилетний юбилей правления. Царю, как бы вновь начинающему властвовать, привязывали одно из главных отличий власти глубокой древности — львиный хвост. При условии дальнейшего правления фараона, Хебсед отмечали каждые три года.

Обязанности у владыки Египта и впрямь были нешуточные, да еще и повседневная рутина не служила упрощению жизни. Любой его жест заключал в себе глубокий смысл. Великое несчастье предрекали бедняге, на которого внезапно падала тень фараона. Случайное прикосновение царя повергало несчастного в ужас от предчувствия близкой гибели. Спасение сулило только извинение повелителя. В знак чрезвычайного благорасположения фараон мог позволить лобызать свою ногу, а не пыль перед ней.

Конечно, тяжелые обязанности правителя Обеих земель не сваливались на голову будущего фараона внезапно. Мальчиком он играл со своими сверстниками: сыновьями от второстепенных жен его отца, принцами из других стран, живущих на положении почетных заложников во дворце владыки Египта, или детьми придворных сановников. Его учили плавать, стрелять из лука, охотиться. По достижении определенного возраста наставники начинали обучать наследника трона военному делу. И только тогда, когда царь принимал решение об объявлении сына будущим фараоном, юношу посвящали во все нюансы управления государством.

Женился наследник рано, зачастую еще в детстве, на девочке из своей семьи, поступая подобно богу Осирису, женатому на собственной сестре Исиде. Чистота божественной крови, текущая в жилах царя ни в коем случае не должна быть разбавлена, поскольку именно она наделяла правителя Египта необычайной силой и могуществом. Родственные браки фараонов имели тем самым под собой глубокую религиозную основу. Поэтому было бы неверным считать, что инцест в Египте был широко распространен. Все ограничивалось кругом царской семьи, благословляемой свыше богами.

Как же отдыхали эти высокопоставленные труженики, жизнь которых была расписана не только по дням, но и по минутам?

Ну, во-первых, они охотились. Правда, и здесь удовольствие приносило относительное расслабление, поскольку охота иногда также носила ритуальный характер.