Георгий Корниенко: Холодная война. Свидетельство ее участника

Существовавшая в Советском Союзе социально-экономическая система стала разрушаться, а сам он — разваливаться вовсе не в результате «холодной войны», а в силу причин, о которых шла речь в предыдущей главе. Однако то, что развалу Советского Союза и демонтажу его внутреннего строя предшествовала сдача Горбачевым — Шеварднадзе мировых позиций нашей державы, во многом искажало действительную картину происходившего и давало западным руководителям определенные основания изображать дело таким образом, будто Запад одержал победу над Советским Союзом в «холодной войне», в результате чего, дескать, и наступило его крушение.

Отсюда проистекал победно-патерналистский подход Соединенных Штатов и в целом Запада к отношениям с Россией и другими государственными образованиями — бывшими республиками СССР. Такой подход на деле означал стремление строить свои отношения с ними не как с равноправными членами мирового сообщества, а в зависимости от того, в какой мере они готовы перестраивать по западному образу и подобию свою внутреннюю жизнь и следовать в фарватере США во внешних делах.

Положение усугублялось еще больше тем, что в течение многих лет подобная линия Запада не встречала противодействия со стороны руководства России, которое фактически продолжало пораженческую линию Горбачева — Шеварднадзе во внешних делах.

А когда Россия решилась, наконец, заговорить своим собственным голосом в международных делах, она неизбежно сталкнулась и продолжает сталкиваться с отрицательными последствиями того, что в силу изложенных в данной книге причин так и не удалось «по-правильному» закончить «холодную войну» и, соответственно, создать такую новую основу для последующего развития международных отношений, которая исключала бы возможность возобновления подобной войны в той или иной форме.

В изданной уже после смерти Меньшикова его сыном книге воспоминаний «На 16-й стрит» упоминается, будто эти подарки передавал именно он, Меньшиков. В том, что это не соответствует действительности, можно убедиться, просмотрев советские или американские газеты за этот период.

Сейчас термин «бармен» уже не нуждается в переводе и пояснении, а вот тогда при расшифровке телеграммы из Вашингтона в Москве кто-то, видимо, не зная значения этого слова, напечатал его с заглавной буквы, превратив в фамилию, что в данном случае не меняло, конечно, сути дела.

Этот термин употреблялся не только в разговорной речи, но и в официальной переписке. Появился он, как и термин «дальние соседи», еще в 20-е годы, и его происхождение очень простое — до 1951 года МИД находился на Кузнецком мосту, буквально в двух шагах от КГБ, а военная разведка размещалась гораздо дальше от МИДа — в районе Арбатской площади. Так что все дело здесь в географии, а не в том, что политическая разведка ближе к МИДу, чем военная, по своей сути, как это иногда толкуют.

Именно в этот приезд в Нью-Йорк Хрущев прославился своим ботинком. Только стучал он этим ботинком не по ооновской трибуне, как обычно это изображают, а по столику перед своим креслом. У меня сохранилась фотография из одной американской газеты, на которой изображен этот эпизод.