Андрей Буровский - Вся правда о российских евреях

Иудеи не могли молиться в Храме — Храм сгорел, и само место, где он стоял раньше, осталось за 600 километров. Расстояние не мало и в наши дни, а ведь тогда и дорог почти не было. Так, вьючные тропы, петляющие между тысячелетними кедрами в горах, по степям, где львы не всегда уступают дорогу человеку.

Иудеи молились Й'ахве по-другому: вне Храма. Сначала — просто собирались в домах друг у друга. Потом появились специальные молитвенные дома: «Дома Собрания» ка-кнессет. Греки называли такие дома «синагогами». В синагогах полагалось молиться вместе, обратившись лицом к Иерусалиму (так потом мусульмане будут молиться лицом к Мекке, а в каждой мечети появится михраб — специальное углубление, указывающее на Мекку).

Особую роль приобрели все записи библейских текстов. Писцы на Древнем Востоке вообще почитались — системы письменности были сложные, учиться приходилось долго, и дело это было дорогое. Умников уважали все, образованных ценили везде. Но здесь, в вавилонском плену, иудеям пришлось выработать особое отношение к писаному слову и к тому, кто его пишет и читает. Иудеи стали считать священным сам текст Библии, особенно тексты заповедей Моисея. При этом умеющие читать и писать приобрели непререкаемый авторитет, и среди иудеев появилось множество людей, которые хотели бы быть грамотными.

До вавилонского плена Й'ахве для многих иудеев был, вероятно, чем-то вроде бога местности — персонифицированным воплощением Ханаана и одновременно племенным божком. Что и давало возможность ставить ему алтари на высотках или изображать в виде быка или змея. Или почитать его наряду со змеем и быком и приносить ему кровавые жертвы. Не говоря о том, что Авраам кушал с богом тельца и лепешки, а Моисей с первосвященниками лично общался с Й'ахве на горе, хотя уже с ним не выпивал.

Но уже тогда, в «староиудейском времени», Й'ахве все отдаляется и отдаляется от Земли и населяющих ее людей. Теперь же, после Вавилонского плена, Й'ахве окончательно становится невидимым божеством, отделенным от какой-либо конкретной территории. Он до конца становится не богом Синая, не богом Ханаана, а богом Вселенским.

Ревнивый бог, не желавший делить жертвы с другими богами, окончательно сделался единственно возможным, Единым Богом, а остальные божества объявлялись не то чтобы неправильными… Мало этого! Они объявлялись несуществующими!

Религиозные люди вправе увидеть в этом некие этапы богопознания — постижения людьми объективных знаний о Боге. С точки зрения истории культуры, речь идет немного о другом: появился такой вариант культуры, который позволял почитать Единого Невидимого Бога уже не только в Ханаане, но решительно где угодно.

Поклонение Единому богу в Иудее, в Иерусалимском храме, мало отличалось от поклонения любому другому восточному божеству. В Вавилонском плену родился совсем другой иудаизм… Для этого иудаизма есть очень любопытное определение: «портативное единобожие». В этом единобожии вообще не нужны никакие жертвоприношения. В нем нужно умение читать и комментировать священные тексты.

Действительно, ведь в любой момент может появиться человек, который начнет комментировать священные тексты как-то «не так», не стандартно. В любой момент любой образованный человек может разочароваться в том, чему учит его ребе в его синагоге, и начать поиск «правильного» иудаизма. При этом он может стремиться его и реформировать, и «очистить» от всяких «позднейших наслоений»… результат будет одинаков: очень реальная перспектива раскола.

Потому что ведь реформатора слушают не только раввины, не только интеллектуальная элита. Идеалом иудеев стала поголовная грамотность — религиозной ценностью стало получить образование — уже для того, чтобы самому читать Библию. Трудно сказать, когда именно был достигнут идеал, но скорее всего уже к концу Вавилонского плена довольно значительный процент мужского населения мог если и не участвовать в религиозных диспутах, то по крайней мере понимать, о чем идет речь, и составить собственное мнение. В исторической перспективе число грамотных и образованных все расширялось, пока не охватило практически все мужское население и довольно большой процент женского.

Трактовки Библии обсуждались, разные версии иудаизма принимались разными людьми. Версии эти были чисто теоретическими, они не требовали что-то делать или тем более менять в реальной жизни. Поэтому все версии были очень абстрактными, идеологическими, то есть объяснявшими по-своему какие-то явления окружающего мира.