Андрей Буровский - Вся правда о российских евреях

— Но ведь все равно же я берусь определить! И даже запах от них другой! — будут настаивать многие.

К вопросу о запахе… Почти десять лет продолжался мой брак с еврейской женщиной, и в этом браке родилось двое сыновей. Расстались мы с женой по причинам, которые имеют касательство к отношениям и судьбам мужчин и женщин, но к историческим судьбам народов, очевидно, не имеют ни малейшего отношения. Специфического запаха вполне определенно не было, и вообще пахло от этой женщины хорошо. Специально для читателей «Библиотечки русского патриота» и прочей расистской гадости сообщаю — от некоторых моих знакомых русских дам пахло хуже. Даже значительно хуже. Случайность? Но я и помимо своей первой жены имел тесное знакомство с дамами еврейской национальности. Запаха не было. Врут.

Грешен, пытался я и определять национальность по внешности… Соблазн велик, а этнография и археология — слабы. Последние попытки этого рода я предпринял весной 2001 года, когда в мои руки попал журнал «Новая Польша».

Вот пан Ежи Гедройц… Сама фамилия, которая оканчивается на «ойц», характерная внешность… Возникло даже умиление: еврей, а ведь польский патриот! Сколько пользы он принес своему отечеству, издавая в Париже, в эмиграции, газету «Культура»!

— Да вы что?! — ужаснулись моему невежеству поляки. — Пан Гедройц — из литовской знати; он хоть и без титула, а до войны на улицах Кракова торговцы величали его князем…

Или вот пан Адам Михник. Какое тяжелое, значительное лицо зрелого красивого человека! Какая спокойная уверенность в себе, ироничное знание о своей элитности, неотъемлемых правах. В Польше вообще много красивых, видных мужиков средних лет, но пан Михник даже и на их фоне выделялся. Словом — ярко выраженный польский интеллектуал, и скорее всего, родом из шляхты.

— Не болтайте… Он же еврей… — тихо шепнули мне польские знакомые.

— Не может быть!

— Может, может…

Совсем уж роковая попытка определять по внешности национальность имела место в Германии, во Франкфурте. Редко я видел такой ярко выраженный нордический тип: узкое костистое лицо, тощая фигура, холодные светлые глаза…

— Bitte… Woh befindet sich die Strasse… [24] Пожалуйста… Где находится улица… (нем.)

Нордический тип реагировал с завидной быстротой:

— Маша! Тут один ихний герр спрашивает, где тут улица…

Через пару минут мы все трое жизнерадостно хохотали — и я, и «нордический тип», и его Маша. Но урок был, поверьте мне, впрок, и больше я так делать не буду. И вам, дорогой читатель, не советую.

Евреев объявили расой, и притом расой враждебной, в Германии. Причины этого сугубо политические и никак не биологические.

Наполеоновские войны вызвали в Германии мощный национальный подъем. Шло прославление своего языка, религии и крови германцев, истории и культуры страны. Евреи не вписывались в эту картину единого народа с его арийскими корнями.

Тем более, в Германии именно французские оккупанты уравняли евреев с остальными жителями страны. Дело все равно шло к эмансипации евреев. Даже без французов и Наполеона еще 10… ну, 20 лет — и в правах бы евреев уравняли. Но получилось, что «восстановление евреев в гражданских правах осуществлялось под присмотром французских оккупантов, оно было вдвойне непопулярно, и германский патриотизм, как следствие, принял форму „антисемитизма“». [25] Сартр Ж.-П. Портрет антисемита.

А тут еще евреи оказались очень уж активными и захватчивыми. Не успели они получить гражданские права, как в их руках сконцентрировалось до половины всей винной и хлебной торговли в Германии. До половины банковского дела было в их руках и раньше. Совсем не евреи основывали в Германии производство фарфора. Немцы справедливо гордятся своим фарфором как немалым народным достижением. Но к началу XX столетия то ли 65 %, то ли даже 80 % всех акций производства фарфора оказалось в руках евреев и выкрестов.

В науке до 20 % всех открытий и изобретений делалось евреями, а в медицине и в математике — до половины.

Можно как угодно относиться к творчеству Гейне и Цвейга — но попробуйте представить без них германскую литературу XIX века. А ведь это — лишь надводная часть айсберга, наиболее яркие имена, которые светят и через полтора столетия.

Результат — сильнейшая вспышка явления, которую я назвал «антисемитизм страха». [26] Буровский A. M. Евреи, которых не было. Книга 1. М., 2004. Это и страх проиграть конкуренцию, и страх, что твоя страна будет захвачена этими юркими инородцами. И страх, что привычное тебе с детства изменится до неузнаваемости.