На заре прискакал казак из передовой цепи и доложил, что «француз наступает». Атаманцы поседлали коней и поскакали навстречу. Место было лесное, грунт топкий. Французы заняли опушку леса и начали обстреливать наши сотни.
Атаманцы спешились и с ружьями в руках побежали к лесу. Французы испугались и стали выходить на опушку. Как только они вышли на чистое, подскакали коноводы к стрелкам, казаки вскочили на коней и дружно в дротики атаковали французов. Неприятель убежал в деревушку Гронау и залег в ней за плетнями и заборами. Его конница пыталась остановить казаков, но атаманцы опрокинули ее, влетели в деревню и, перескочив через плетни, насели на французов. Одни из французов бросали оружие и просили пощады, другие бежали вразброд, куда попало. Вечерело. Короткий зимний день приходил к концу. Атаман, бывший при полку, приказал прекратить бой.
Наш командир, майор Балабин, был легко ранен, но не оставил своего места и продолжал командовать полком. Атаманцы взяли в плен двоих французских офицеров и 60 солдат.
И такие схватки были почти каждый день. Французы пытались захватить немецкие деревушки, казаки не пускали их, отчаянно атакуя своими заставами французские полки.
Те сотни, которые отдыхали от службы на заставах, стояли по деревням. Казаки помнили завет солдатский: «Обывателя не грабь — он нас поит и кормит» — и дружили с немцами. И на каком языке говорили с ними наши деды — Бог знает, но только их понимали. В хате казак помогал хозяину-немцу в работах, приходил француз — он защищал его от врага. За то и полюбили немцы наших казаков.
Однажды наша застава возвращалась со службы домой. Дело было уже весной, было жарко.
Казаки притомились. Навстречу к ним выбежали немецкие ребятишки и кричали «ура!». В это время по дороге шли женщины, возвращавшиеся с полей с молоком. Мальчишки увидали их, с громким гиком атаковали, отобрали молоко и принесли его своим усталым друзьям-казакам.
— Можно ли пить-то? — спрашивали казаки у баб. Те смеялись и кивали головами, дескать — можно, кушайте на здоровье.
Страшный для неприятеля в бою, казак после боя скоро сживался с ним и был хорошим товарищем. Зла казак не помнил. С одним из дедов наших в эту войну был такой случай.
Возвращаясь с границы в армию, наш казак в городе Гродно зашел в трактир и увидел там французского офицера, которого он недавно взял в плен. Офицер этот подошел к казаку и благодарил его за то, что тот ему сохранил жизнь. Разговорились. Конечно, знаками да кое-какими словами. Казак немного научился по-французски, француз узнал несколько русских слов. Как водится, выпили и закусили. Французский офицер хотел заплатить, но атаманец предупредил его.
— Послушай, камрад, — сказал он, — ты и при взятии в плен не был денежен, а теперь, я думаю, и того меньше, так уже лучше я заплачу за обед.
Прощаясь с ним, казак усиленными просьбами принудил французского офицера взять от него тридцать рублей серебром.
А на заставах тем временем круто приходилось казакам. Иной раз неприятель наступал в большом числе, и казаки должны были его отражать, не щадя своей жизни.
14 марта сильный отряд французов оттеснил казачью заставу и подошел к местечку Ортельсбургу, где находился Атаманского полка есаул Шульгин с двумя сотнями. Застава прискакала к Шульгину в большом смятении.
— Неприятель валом валит, — кричали казаки, — и все конные. Зараз будут здесь! Отступайте!
«Ну нет, — подумал Шульгин, — не на то пришли мы сюда, чтобы отступать, а за тем, чтобы заслужить себе громкую славу!»
— По коням!
Два казака поскакали с донесениями — один к атаману, другой к соседям — Павлоградским гусарам.
Не считая врага, с громким гиком поскакали казаки на французские эскадроны. Первый эскадрон не выдержал и повернул, но задние построили фронт и устремились на наши сотни. Сверкнула шашка в руках у Шульгина, и живо рассыпались казаки в лаву. Отстреливаясь с коня, атакуя в пики, отступали казаки. Каждая деревушка обращалась в крепость, каждый плетень давал случай казакам спешиться и обстрелять французов. Но их было много, и казаки уже покидали свою стоянку, как вдруг вдали показалась пыль. То скакал майор Игельстром с двумя эскадронами гусар.
— Не опоздали? — спросил он у нашего есаула.
— В самый раз! — отвечал Шульгин.
Сотни собрались. И атаманцы, и гусары ринулись в атаку и снова прогнали французов далеко за Ортельсбург.
На войне иногда бывают и смешные приключения. Так, однажды неисправные наши атаманцы, которых в мирное время строго бы взыскали за опоздание в строй, были причиной нашей победы.
Читать дальше