Петр Краснов - В донской станице при большевиках

Тем временем зрительный зал наполнился, и мне при-шлось выйти и повести беседу, как тогда безграмотно говорили, «о текущем моменте». Офицеры все знали. Они знали даже и больше, они знали, что Голубов не сегодня-завтра займет Новочеркасск. Их всех, или почти всех, охватила какая-то апатия, равнодушие, желание ничего не делать. Они изверились в казаках, они надеялись на то, что если они ничего не будут делать, и им ничего не будет. У многих сквозило то же, что было и у казаков: «Голубов свой, и с ним идут казаки — не звери же они?» «А дальше что?» — спрашивал я. «Будем работать в поле. Большевики — это перемена декораций». Большинство не хотело и как-то даже боялось покинуть Новочеркасск, где у многих были семьи.

Тапилин с трудом набрал мне пятнадцать офицеров, согласившихся ехать в Константиновскую. У них не было ни лошадей, ни оружия. Вопрос этот тут же уладили. Генерал Груднев, бывший заведующим коневодством Донского войска, дал им станичных плодовых жеребцов, общими усилиями добыли седла, получили револьверы, и было решено, что они сумерками, поодиночке, чтобы не обращать на себя внимания казаков, будут проби-раться в Константиновскую.

Станица Константиновская лежит на реке Дон в девяноста верстах от Новочеркасска в глуши степей. Же-лезной дороги к ней нет, и сообщение поддерживается летом пароходами по Дону, зимой лошадьми по степ-ным шляхам на станцию Тацынскую или прямо на Но-вочеркасск. Станица хлебная и виноградная, очень бога-тая, в ней много каменных домов, электрическое осве-щение, водопровод, что, впрочем, не мешает ей утопать в садах, иметь маленькие домики, окруженные служба-ми, чахлый станичный бульвар, место сбора всей стани-цы по вечерам, именуемый «брехалкою», и жить тихой, размеренной жизнью, полной мелких будничных спле-тен и разговоров о цене на рожь, о том, что кислое мо-локо дошло до 2-х рублей за корец, о том, у кого отели-лась корова, а у кого покрали кур.

К этому тихому углу я и приближался ясным вечером 11 февраля. Пахнуло запахом прелого навоза и соломенного кизячного дыма, родным вечерним запахом степной ста-ницы, в котором столько прелести и какой-то тихой за-думчивой грусти.

У спуска к низкому мосту через р. Дон, затертый белою пеленою льда, в степи, в отдалении замаячили знакомые силуэты колонны конной казачьей части. По однообразию тона пятна видно было, что идут строевые казаки или, как их тогда называли на Дону, да и повсю-ду, — «хронтовики».

Кто они, враги или друзья? Каковы их намерения, и если это большевики, то в какую же ловушку попадаем мы все, ища спасения и помощи здесь.

Мы проехали мост раньше казаков и втянулись в улицу, идущую наверх. Заскрипели под полозьями саней камни улицы, вправо и влево показались низкие заборы пали-садников, переплет голых сучьев фруктовых деревьев и приземистые, крытые железом домики. Мы останови-лись у гостиницы Куницына. В грязных номерах было грязнее обыкновенного, пахло холодным табачным ды-мом, стены комнат были проплеваны чуть не насквозь, из небольшой столовой неслись хриплые мужские голо-са — там обедала какая-то компания. С трудом удалось воткнуться в какой-то номер с сомнительной чистоты меблировкой и тускло горящим электричеством. Все было занято управлением окружного атамана. Я попросил при-гласить атамана к себе.

Окружным атаманом был со времен Каледина вой-сковой старшина Лукьянов, человек лет сорока, ловкий, вкрадчивый. Всю свою службу он провел при Войсковом штабе на должности адъютанта и привык к обращению с начальством.

Он сейчас же явился ко мне в кителе с погонами и при шашке, и, представившись, не успел я ему что-либо сказать, как заговорил сам.

— Уезжайте, ради Бога, скорее отсюда, — говорил он. — Эх, и принесла же вас сюда нелегкая. Впрочем, куда вы уедете? Мост уже заняли казаки 9-го полка, про-пуска никому не дают. Всех офицеров арестовывают. Сегодня ночью и меня арестуют.

Он говорил это спокойно, правда немного возбуж-денно, но говорил как человек, который со всем поми-рился и которому стало все безразлично.

Я рассказал ему о планах Атамана Назарова.

— Никуда это не годится. Сегодня ночью у нас будет «советская власть».

Что такое эта «советская власть» никто хорошенько не понимал, но всякий чувствовал, что надо снимать погоны, надо куда-то скрываться.

— Что же делать офицерам, которые едут со мною? — сказал я.

— Распыляться по хуторам.

— Атаман Назаров и члены Круга?