Владимир Брюханов - Заговор против мира. Кто развязал Первую мировую войну

И Лопухин, оставив без ответа сногсшибательное предложение, разрушил возможный союз двух великих интриганов и обрек обоих, себя и Витте, на сугубо индивидуальные политические игры. Когда в январе 1906 года они попытались воссоздать альянс, то было уже поздно – время успехов обоих утекло безвозвратно...

Но пока что остававшийся в Петербурге Плеве должен был наблюдать явные признаки царского благоволения к Лопухину. В том же сентябре Лопухин был вызван в Дармштадт, где тогда находилась царская семья, и ему была доверена важная и ответственная миссия. Царская семья получила приглашение итальянского короля посетить его страну; Лопухину поручалось выяснить на месте все вопросы безопасности и политической целесообразности такого визита.

Лопухин, организовав явление русского царя итальянскому народу, мог затмить впечатления, оставшиеся от Саровской Пустыни. К тому же и приобщение к римским общехристианским святыням также могло сыграть свою роль: ведь царица в это время еще беременной не была!

Лопухин сам съездил в Италию, но помимо этого он воспользовался услугами своего главного эксперта.

Неизвестно, входили ли личные контакты с Азефом в первоначальные планы Лопухина, и по какой причине не произошла их личная встреча. Азефу, однако, Ратаев дал задание выяснить все в отношении Италии. Мнение Азефа и было положено в основу отчета Лопухина.

Увы, результаты оказались далеко не выигрышными для самого Лопухина: Азеф гарантировал безопасность от террористов, но должен был предупредить о предстоящих массовых демонстрациях протеста – итальянцы были сильно настроены против царя после Кишиневского погрома и прочих художеств режима, которые были красочно описаны итальянской прессой во время кампании за освобождение арестованного М.Р.Гоца. Азеф вполне определенно обещал, что царя освистают [592] Письма Азефа, с. 91. .

Приглашение короля пришлось отклонить. Общее ощущение досады невольно должно было обратиться и против Лопухина. Таким образом, в текущем состязании с Лопухиным Плеве явно повел по очкам .

В октябре Лопухин, наконец, вернулся из-за границы, и произошла очная встреча этих игроков. Лопухин потребовал разъяснения истории с Зубатовым.

Плеве был вполне к этому готов и рассказал: состоялся заговор трех лиц (Витте, Мещерский и Зубатов) с целью отстранения Плеве от должности. Зубатов взял, якобы, на себя изготовление фальшивого письма одного видного сановника к другому, в котором подвергался бы критике Плеве и объяснялась необходимость его замены на Витте. Мещерский брался вручить это письмо царю, что и решило бы успех интриги. На свою беду, Зубатов обратился за помощью при изготовлении фальшивки к Гуровичу. Последний же оказался человеком честным, все открыл Плеве, а тот – царю. Это и решило судьбы Витте и Зубатова. Скандал было решено не поднимать и уволить Зубатова якобы за Одесскую забастовку; это было по существу неверно, но вполне удовлетворило общественное мнение (заметим – удовлетворилось и большинство историков!). Почетная отставка Витте и вовсе объяснений не требовала.

Лопухин оказался в нокдауне : невероятная история, изобретенная Плеве, не оставляла ему ни одного шанса. Он не мог обвинить Плеве во лжи и потребовать расследования, потому что все было покрыто царским вердиктом – нельзя же было перед помазанником Божиим поднимать вопрос о том, почему он поверил лжи и вынес на ее основании нелепое и необоснованное решение! Кроме того, сообщение Плеве содержало одну существенную и явно правдивую деталь: называло имя предателя. Гурович же, очевидно, знал многое, и об этом в свою очередь знал и Лопухин.

В чем бы Гурович ни обвинил самого Лопухина – эти обвинения не могли многого стоить, но уже делом Плеве было бы создать для них соответствующую приправу; именно об этом Плеве и постарался позаботиться, как установил Лопухин уже после его гибели.

Что касается личной позиции самого Гуровича, то она была предельно простой: он « был болтлив, считал себя знатоком по всем социальным вопросам, но определенного мнения не имел ни по одному из них. В портфеле у него всегда было наготове несколько докладов на злободневные темы и за и против. Какого взгляда держится начальство, тот доклад и подается. Так говорили. Товарищ министра внутренних дел генерал Валь очень благоволил к нему и считал его серьезной величиной » [593] А.Спиридович. Записки жандарма. М., 1991, с. 157. . Летом 1903 года Гурович решил выступить на стороне Плеве, а осенью, совершенно очевидно, столковался с Лопухиным. Оба раза он, казалось бы, угадывал и оказывался на стороне победителя. Но исход-то этих схваток в немалой степени зависел от активной роли самого Гуровича! Поразительно, насколько иногда судьбы важнейших событий зависят от единственной личности, причем иногда столь ничтожной, как этот, ныне всеми забытый персонаж российской истории!