Владимир Брюханов - Заговор против мира. Кто развязал Первую мировую войну

На следующий день: « Будь Петром Великим, Иваном Грозным, императором Павлом – сокруши их всех – не смейся, гадкий, я страстно желала бы видеть тебя таким по отношению к этим людям, которые пытаются управлять тобою, тогда как должно быть наоборот. /.../ Распусти Думу сейчас же. /.../ Спокойно и с чистой совестью перед всей Россией я бы сослала Львова [561] Князь Г.Е.Львов – с 1914 г. председатель Всероссийского земского союза помощи больным и раненым воинам, затем – руководитель Объединенного комитета Земско-Городского союза (Земгора) – вполне официальных организаций, занимавшихся помощью армии, но притом фактически состоявших в оппозиции к правительству; в марте-июле 1917 – министр-председатель Временного правительства. в Сибирь (так делалось и за гораздо менее важные поступки), /.../ Милюкова, Гучкова [562] П.Н.Милюков и А.И.Гучков – лидеры соответственно Партии народной свободы (Конституционно-демократической) и Союза 17-го Октября – крупнейших политических объединений, оппозиционных к царскому правительству и составлявших основу большинства в тогдашней Думе; лидеры Временного правительства в марте-мае 1917. и Поливанова [563] Генерал А.А.Поливанов – военный министр в 1915-1916 гг., близкий к оппозиции и лично к А.И.Гучкову. – тоже в Сибирь. Теперь война, и в такое время внутренняя война есть высшая измена. Отчего ты не смотришь на это дело так, я право не могу понять. Я только женщина, но душа и мозг говорят мне, что это было бы спасением России /.../ » [564] «Красный архив», т. 4, с. 187-188. .

Еще на следующий день: « Любимый мой!

Прости меня за резкие письма – девочка вовсе не хочет обижать своего ангела, а пишет только любя. Она иной раз доходит до отчаяния, зная, что тебя обманывают и подсовывают неправильные решения » [565] Там же, с. 190. – и ведь это писалось не только о смертельных врагах типа Милюкова и Гучкова (о Ленине или Троцком в царском семействе и не слыхивали!), но прежде всего о добропорядочных министрах и генералах, выбранных и назначенных самим царем!..

Значительно возросшая мудрость (но не решительность и предусмотрительность) Николая II проявилась в достаточно успокаивающей реакции на эти призывы – никого из министров он в Сибирь не сослал [566] Это уже позже и ссылали, и расстреливали министров как царского, так и советского правительств! : « Нежно благодарю за строгий письменный выговор. Я читал его с улыбкой, потому что ты говоришь, как с ребенком » [567] «Красный архив», т. 4, с. 189. – вслед за этим и последовало извинение царицы, приведенное в предыдущей из приведенных цитат. Но ничего подобного еще не наблюдалось в 1899-1905 годах, когда Николай почти автоматически следовал советам Елизаветы Федоровны!

Получается, что следуй советам , что не следуй – все равно гибельно! Это действительно было так, ибо советы эти исходили не из существа вопросов, а из навязчивого стремления советчиц самим играть роль Петра Великого, вынужденно обставляя дело так, будто бы ее самостоятельно играет марионеточный помазанник Божий , призванный на самом деле быть лишь специалистом по швырянию шишек на крыше !..

Притом гессенским Золушкам было невдомек, что воли и жестокости, присущей Петру Великому и прочим монстрам российской истории, было бы на рубеже XIX и ХХ веков совершенно недостаточно, а требовался еще и государственный ум, который имелся у Петра и некоторых других исторических персонажей, но начисто отсутствовал и у самих Золушек, и у опекаемых ими деятелей, которых за их политику неизменно убивали – сначала в розницу, а с 1917 года – уже оптом.

С первых днй воцарения Николая II Елизавета Федоровна успешно навязывала ему в министры хорошо знакомых ей деятелей, обычно проверенных по службе в Москве, последнее – не обязательно.

Первым из них стал упоминавшийся министр юстиции Н.В.Муравьев, назначенный еще в 1894 году. Это были деятели, с одной стороны – крайне консервативного толка, с другой – готовые преданно служить повелителям, не считаясь ни с законом, ни с совестью. Муравьев (когда-то друг детства Софьи Перовской, а затем обвинитель на процессе, приговорившем ее к повешению) был готов, как мы рассказывали, изменить в 1900 году закон о престолонаследии, дабы власть над Россией не выскользнула из лап гессенских Золушек в случае смерти царя.

По мере того, как Д.Ф.Трепов укреплялся в Москве, а Зубатов укреплял свое влияние на Трепова, политика двух этажей управления Москвой становилась все более согласованной. Несомненно, незримая, но крайне важная роль принадлежала при этом В.Ф.Джунковскому – адъютанту великого князя, доверенному лицу и Сергея Александровича, и Елизаветы Федоровны. Трудно себе представить князя или княгиню, доверительно беседующими с Зубатовым или с прокурором Московской судебной палаты А.А.Лопухиным об особенностях рабочего движения или террористической деятельности. Зато в такой роли прекрасно смотрится Джунковский – чиновник-работяга, аристократ, но без амбиций, человек внимательный, серьезный и молчаливый. Наверняка ему не раз приходилось выполнять и поручения самого деликатнейшего свойства.