Олег Вите - Творческое наследие Б.Ф. Поршнева и его современное значение

Приведенный отрывок взят из статьи, в которой автор этих строк, опираясь на работы Поршнева о феодализме, обосновывал экономическую тождественность отношений помещика-феодала с крестьянскими хозяйствами, с одной стороны, и отношений советского государства с своими же государственными предприятиями, с другой.

До сих пор марксизм, к сторонникам которого, безусловно, следует отнести Поршнева, в рамках настоящего обзора не присутствовал в явном виде. Теперь, в этом и в следующих разделах, такое становится уже невозможным: в этих разделах предстоит проникнуть в самую его (марксизма) сердцевину, предстоит убедиться в подлинной «антидогматической ортодоксальности» марксиста Поршнева.

Во избежание недоразумений сразу оговорюсь. В мою задачу не входит пропаганда этого еще недавно «вечно живого учения». Я не ставлю себе целью кого-либо убедить в том, что «марксизм верен», а тем более в том, что он «всесилен». Я лишь постараюсь показать, что нового привнес в марксизм Поршнев. И если многочисленные критики этой концепции благодаря моим скромным усилиям получат возможность хотя бы отчасти перейти от опровержения давно устаревших примитивных схем, полученных, как правило, из вторых и третьих рук, к опровержению подкрепленных многочисленными фактами, тщательно обоснованных и в значительной мере уточненных и усложненных обобщений, опирающихся на результаты развития целого ряда наук вплоть до третьей четверти XX века, — я буду считать свою работу ненапрасной.

В социологии Поршнева следует выделить три важнейших аспекта.

Анализ минимального набора суммарных признаков общества, отличающих его на всем протяжении истории от любого «сообщества» животных.

Анализ внутреннего устройства и особенностей функционирования того «мотора», который заставляет человеческое общество развиваться, «прогрессировать» в ходе исторического процесса. Таким «мотором» или движущей силой и является (в классовых обществах) классовая борьба.

Анализ диахронической структуры самого этого исторического процесса поступательного развития человечества как синхронически единого социального организма.

В рамках настоящего раздела будет рассмотрен лишь первый, а также — частично — второй из трех названных аспектов. Дальнейшему рассмотрению второго аспекта будет посвящен раздел Политические науки, а третьему аспекту — раздел Философия истории как социальная философия.

Вначале Поршнев формулирует хорошо известную марксистскую формулу:

«Чтобы говорить об обществе, необходимо наличие трех качественно особых и взаимосвязанных явлений, выражаемых […] в трех коренных социологических категориях: 1) производительные силы, 2) производственные отношения (или экономический базис), 3) надстройка. Общество есть только там, где есть налицо все эти три его стороны. […] Их нельзя рассматривать порознь, так как они существуют только в своей взаимосвязи, только друг через друга». [149] См.: «Проблемы возникновения человеческого общества и человеческой культуры.» «Вестник истории мировой культуры.» — М.: 1958. — № 2, с. 27; «О начале человеческой истории (Проблемы палеопсихологии).» — М.: Мысль, 1974. С. 400.

Через эти «три коренные социологические категории» Поршнев определяет и такой феномен, как «культура»:

«Причинная зависимость и диалектическое единство этих трех сторон и составляют сущность общества как высшей формы движения материи. Если указанные социологические категории выражают сущность общественной жизни, то ее проявления, неисчислимые и многообразные, называются культурой.

Соответственно, в понятие человеческой культуры входят явления, относящиеся, во-первых, к технике и организации производства, во-вторых, к экономике, в-третьих, к идеологии и политике». [150] См.: «Проблемы возникновения человеческого общества и человеческой культуры.» «Вестник истории мировой культуры.» — М.: 1958. — № 2, с. 27.

К слову сказать, культуролог, который бы решился согласиться с таким определением культуры, имел бы полное право претендовать на то, что его наука действительно имеет какое-то отношение к поршневской синтетической науке об общественном человеке и человеческом обществе.

Утверждение о «диалектическом единстве» указанных социологических категорий также отнюдь не ново в марксистской литературе. Другое дело — содержание этого единства. «Почему не могли существовать производительные силы без производственных отношений, производственные отношения без надстройки?» [151] Там же. — спрашивает Поршнев. И в его ответе заключается уже нечто действительно новое.