Владимир Карпов - Маршал Жуков. Опала

Единственным человеком в руководстве, желавшем смерти Сталина, был Берия. Он не скрывал этого. Дело в том, что Берия чувствовал приближение того же, что произошло с Ягодой и Ежовым. Сталин, когда считал нужным, убирал исполнителей его репрессивных замыслов. Подбирая ключи под Берия, когда настало время и его убрать, Сталин зацепился за дело «врагов народа» мингрелов. Это было какое—то обычное местных масштабов дело, а Сталин решил его раздуть и пристегнуть туда и мингрела! Берию. Он даже намекнул Абакумбву «ищите большого мингрела». Но тот, видно, проболтался, а главное, ничего не сделал, не выполнил указание, может быть, это и было одной из причин, почему Абакумова содержали в строжайшей изоляции с закованными руками и ногами. Берия искал возможность вывернуться из сетей, расставляемых Сталиным. Но это было не просто! У Сталина огромный опыт в таких делах и неограниченная власть. В общем, развязка приближалась и Берия понимал это. Существует весьма основательная версия (но не расследованная и не доказанная), что Берия отравил Сталина. При последнем застолье, о котором рассказывал Хрущев, Берия мог подсыпать ему какое—то снадобье, которое сделало свое дело, но не было обнаружено даже при вскрытии Сталина. И это неудивительно. В КГБ была специальная лаборатория, которая занималась созданием самых различных ядов, в том числе и не оставляющих следа. Это Берия подтвердил на следствии. Да я сам читал протоколы допроса доктора медицинских наук, майора КГБ Маряновского, возглавлявшего специальную лабораторию. Яды эти действовали безотказно, потому что апробировались на приговоренных к расстрелу.

Сталин был в бессознательном состоянии, отнялся язык, парализована рука и нога. Трое суток у него еще сохранялись признаки жизни. Иногда даже открывал глаза. В эти дни было решено дежурить попарно около больного вождя.

Дальше несколько фрагментов из воспоминаний Хрущева, которые бросают свет на развитие событий.

«…у меня были хорошие отношения с Берией… Берия меня пригласил к себе на дачу:

— Поедем, — говорит, — я один, никого нет. Погуляем и ты у меня заночуешь».

И так бывало не раз. Они дружили много лет, но самым близким другом Берия был Маленков. После смерти Сталина именно Берия предложил Хрущева на пост генерального секретаря ЦК партии.

Об этом рассказывает сам Хрущев:

«Собрались все. Все увидели, что Сталин умер. (Хрущев даже поплакал. Приехала Светлана. Василий Сталин кричал «Отца убили!» — В. К.).

Началось распределение портфелей, — продолжает Хрущев. Сейчас же Берия предложил Маленкова назначить Председателем Совета Министров, с освобождением от обязанностей секретаря ЦК. Маленков тут же предложил своим первым заместителем утвердить Берию и слить два министерства — госбезопасности и внутренних дел — в одно Министерство внутренних дел и назначить Берию министром… Меня Берия предложил освободить от обязанностей секретаря Московского комитета с тем, чтобы я сосредоточил свою деятельность на работе в Центральном Комитете… Ворошилова Берия предложил избрать Председателем Президиума Верховного Совета, освободив Шверника. Очень неуважительно выразился в адрес Шверника Берия. Он сказал, что его никто не знает в стране».

Вот так, в соседней комнате остывает тело вождя, а его соратники делят портфели. Они действовали как заговорщики, даже не вспомнив, что на последнем съезде в Президиум ЦК КПСС было избрано 25 членов, 11 кандидатов и 10 секретарей ЦК. Делили только, как говорится, «свои» «члены ПБ в законе». А позднее на пленуме ЦК, когда шло обсуждение действий антипартийной группы Маленкова, Молотова, Кагановича, в своем выступлении министр внутренних дел СССР Дудоров сказал, что во время ареста Суханова (помощника Маленкова) в его сейфе было среди других документов обнаружен написанный рукой Маленкова состав правительства, который он определил вместе с Берия, еще до того как приближенные Сталина на его даче принялись делить портфели.

Затем они пришли на пленум. Вернемся и мы в Свердловский зал, сядем рядом с Жуковым. Он слышал о новых назначениях, которые читателям уже известны, и еще, что Булганин остается министром обороны, а Жукова назначают его первым заместителем. Георгий Константинович по этому поводу записал:

«Назначение меня на должность первого заместителя министра обороны было для меня полной неожиданностью, так как Булганин для меня как министр обороны не был авторитетом и он это хорошо знал. Как потом мне рассказали, Булганин был против моего назначения, он говорил, что ему трудно будет работать с Жуковым. Жуков не признает меня как военного деятеля. Но ему сказали, что интересы государства требуют назначения Жукова в качестве заместителя министра обороны, что же касается взаимоотношений с Жуковым, то это должно быть отрегулировано самим Булганиным».