Владимир Карпов - Маршал Жуков. Опала

Ну, как будто я на все вопросы ответил, но поскольку я не по порядку отвечал, может быть, на некоторые из них не сумел ответить.

(С места: О московской зоне обороны, если можно).

Да, насчет московской зоны обороны. Артемьев, командующий войсками этой зоны был мне подчинен — он был на правах моего заместителя. Поэтому, когда нужно было, я просто звонил Артемьеву, и он помогал тем, чем мог. Но он был своеобразным заместителем, который напрямую разговаривал со Сталиным и Берией. У них были войска НКВД и они готовились для борьбы в самой Москве. И я, конечно, пытался прощупать и у Артемьева и у Сталина, что отсюда можно вытянуть. Но, откровенно говоря, это было безрезультатно. Это особый вопрос, мы к нему подойдем, если будет к тому необходимость.

Я не знал, какие в распоряжении московской зоны обороны имеются силы и средства. Но знал, что их использованием занимается Берия и Артемьев. Артемьев никогда у меня в штабе не был, и разговоры все велись только по телефону и от случая к случаю. Больше всего я имел дело с Громадиным — он тогда командовал противовоздушной обороной страны и, конечно, помогал своими зенитными средствами нам здорово. Помнится, на солнечногорском направлении у нас образовалась дыра и в нее устремилось около трех десятков танков противника на город. По моей просьбе Громадин приказал снять с позиции один зенитный дивизион и выбросил навстречу двигавшимся вражеским танкам. Все это произошло исключительно мобильно. Зенитчики подбили 8–10 вражеских танков, а остальные повернули обратно. Хорошо помогали нам зенитчики и на других направлениях.

(Голос с места: Расскажите о затухающих операциях Ефремова и Белова). [4] В конце января 1942 года на Вяземском направлении во вражеской обороне образовалось ряд брешей, которые были использованы командованием Западного фронта для проталкивания в тыл противника 1–го гвардейского кавалерийского корпуса П. А. Белова и часть сил 33–й армии генерала М. Г. Ефремова. В район действий этих войск был выброшен также и воздушный десант (одна бригада около 2000 человек). Противник, подтянув из тыла резервы, закрыл все промежутки, в своей обороне. Поэтому все наши войска, находившиеся в районе Вязьмы, оказались в окружении. При выходе из окружения значительная часть войск во главе с генералом Ефремовым погибла.

Войска Ефремова и Белова фактически никакой специальной операции не проводили. Они прорвались через имевшиеся промежутки в обороне противника и затем действовали вместе с партизанами в его тылу. Попытки их наступать на Вязьму успеха не имели потому, что у них не было тяжелых артиллерийских средств и ощущался острый недостаток боеприпасов. Поэтому войска фронта, действовавшие в районе Вязьмы, перешли на положение партизанских отрядов… Так что о затухании операции здесь не может быть речи, они просто прекратили операцию, не имелось возможности вести такую.

Полоса действий войск фронта зимой 1942 года простиралась на 600 км и, конечно, очень трудно было уследить за вопросами тактического порядка… Ефремов с частью сил армии прошел в свободную «дырку». Сзади у него остались главные силы армии. Я не мог уследить, что он для обеспечения флангов на Угре оставил, а он, к вашему сведению, оставил отряд в составе 90 человек — без танков, без пушек, с легкими средствами. Разделяю ли я ответственность за Ефремова? Ну, конечно, я за все войска отвечаю, но не за такие действия, которые я не организую. Вопрос обеспечения — это вопрос не командующего фронтом и я не считал нужным смотреть, что справа и слева. [5] В данном случае нельзя согласиться с Г. К. Жуковым, за плохое обеспечение флангов «коридора» несет ответственность, конечно, и командование фронта. Что должен был сделать Ефремов? Он должен был за счет главных сил армии, которые задержались у Шанского завода, пару дивизий посадить, как распорки, для того, чтобы у него тыл был бы обеспечен. Он этого не сделал. Ну, шапка была набекрень у всех тогда — и я недооценил состояние вяземской группировки противника. Я, по—моему, там пишу о наших ошибках, что орешек оказался более твердым. Ну, а большую взять на себя ответственность для того, чтобы показать здесь себя самокритичным, я думаю надобности нет… Я вам скажу, что размер этой статьи, ее направленность юбилейная статья — до некоторой степени меня сковывает, конечно. Я бы расписался больше, но не знаю, это уже ваше дело — решать. Прибавите один или два листа, можно подбросить в статью еще несколько мыслей. По—моему, то, что хотел я, к чему стремился, мне кажется, в основном более или менее удалось. Для того, чтобы статью сделать еще более полноценной, придется видимо с учетом того, что высказали товарищи, лучше ее отшлифовать. Это в наших силах. Я думаю, что в этом отношении редакция мне поможет — люди опытные.