Константин Гордиенко - Чужую ниву жала (Буймир - 1)

Захар впотьмах нежно гладит ровный чистый ствол до самого комля, похлопывает ладонью налитое соком дерево - это лила, хороша на доски, на стол, на лавки. На одной кляче много не перевезешь. Но с бедой боролись сообща - на пашне, на молотьбе, - договорились и теперь. Срубили Захару на потолочные балки, а то скоро хата завалится, в ветхость пришла, пора перекладывать, да никак не соберешься с силами. Охриму нужно дерево на кузню, хата Грицка тоже прогнила. Без дерева в хозяйстве хоть криком кричи, зуба для бороны негде взять.

А кому не на чем везти - переносили на плечах, ободрали все плечи. А то в стужу согреться будет нечем.

Молодежь сторожит на полянах. За чащей не видно, а в просеке маячит звездная дорога, туманная долина и снующие подводы. Грохот, гром разбежались по всему небосводу. Орина оперлась на копейное древко и стоит около дерева, Маланка и Одарка с копьями стали за стволами на случай, если налетят объездчики. Копья остры, девчата будут колоть хоть коня, хоть всадника. Не хватит у них смелости, что ли? Охрим не одну ночь тайком ковал оружие. Павло, как атаман, пошел в обход, ухал филином. Вот теперь хлопцы женятся на любимых девушках, найдется им дерево на постройку хаты! Максим отправил батька с дубом, сам разлегся под небом, распахнул грудь. Вокруг источали запах корешки, травы, напевал ветерок... Надо хату ставить, осенью они обвенчаются с Маланкой, только с чем же хозяйствовать после венца - снова в экономию? Кабы вырвать землю у панов - вот тогда бы зажили...

Только Павло о жилье своем совсем не заботится - видно, не думает вековать на селе. Он давно присматривается к паровику, молотилке Нарожный приохотил. А теперь помышляет, как вырваться в город, на завод, к дружному рабочему кругу. Да беда, рабочие сами слоняются без дела.

Мамай, рассчитывая вернуться до рассвета, свалил огромный дуб, но застрял в болоте, колеса завязли по ступицу, никак не вытащить. Он стал упрашивать людей, чтобы помогли. Но люди понукали своих коней и проезжали мимо, не распрягая, - много ли он сам помогал другим?

Грицко Хрин подал совет:

- Подними жердью один конец, чтобы был перевес...

И поехал не оглядываясь.

Шум, гам катились по долине, покуда плелся обоз. Люди хоть и устали, но были довольны, разговорчивы, бодро покрикивали на лошадей. Счастливыми глазами встречали рассвет. Навстречу непрестанно шли люди с топорами в лес, где стоял табор и с хрустом падали деревья. Всю долину заполнил шум падала извечная покорность перед панской властью и силой.

Солнце согревало землю, разгоняло туман над Пслом. Ухнула выпь, река понесла влажный звук по долине. Прокричал коростель, крякнула утка, луга оживали, просыпались. Взлетела цапля, упал в траву ястреб, синенький рыболов ворожил над водой... По тучным берегам цвели, красовались луга. Трава выросла буйной, по брюхо скоту. Скотина словно плывет, дрожит от жадности, хватает сочную траву, никак не оторвется... Стадо все прибывает, его гонят со взгорья, и оно с ревом бежит, почуяв сытный корм...

По селу разнесся клич: не признает пан постановления схода - выгоняй скотину на выпас! Целую ночь рубили лес - сошло счастливо, теперь выгнали скотину, чтобы за весь свой век отпаслась, отъелась - бока провалились, исхудала, вымя сморщилось, как кошель. Если не подкормить, пропадет совсем. Одни ведь кости - какие тут корма?

С дубинами, палками в руках люди выгнали скотину на панские луга, стали в ряд, оперлись подбородками на палки и смотрели, как жадно рвет скотина траву. У людей выступали на глазах слезы - скотина измучена голодом, люди болеют душой.

Захар как будто тоже смотрит на свою захудалую коровенку, присматривается, как она хватает клевер, люцерну, метелку. Однако думает о другом. Удивительно меняется этот свет - вчера еще гнули спины перед паном, покорялись ему, а сегодня взялись за вилы...

Сошлись Чумак, Грицко, Охрим и еще немало народу, бросали хмурые взгляды на панские владения, произносили гневные слова.

Дети, как ни были малы, все же поняли, что повеяли новые ветры давай в густой траве кататься, бороться! Воля!

Осмелели села, пошли на решительные действия против пана. Не хочет пан выполнить людскую волю - выгоняй скотину на выпас! Захватил луга, сельские угодья, не хочешь добром уступить - возьмем силой! Запахал дороги, по которым ездили наши деды и отцы... Штрафами, отработками обездолил село. Довольно! Довольно работать за бесценок на толстого пана! Чтобы прокормить день скотину, два дня работай за пуд половы! Харитоненко наживался на недородах. Не той дорогой поедешь - рубил колеса. Или отрабатывай, или штраф. Дорога узкая, запаханная, пан отхватил вдоль дороги немало поля. Пока сельское стадо дойдет до дому, экономия нахватает немало штрафов.