Константин Гордиенко - Девушка под яблоней (Буймир - 2)

Пастух добился своего. Гости заулыбались, за столом опять завязалась живая беседа. Досадное приключение с Родионом забылось. Чародей этот пастух, да и только. Видно, подружил с учеными.

Да и кому, скажите, теперь придет в голову, что черевики в свое время могли стать помехой девичьему счастью, не одной дивчине исковеркали судьбу?

Санька обмахивала платочком раскрасневшееся лицо - уж очень душный день выдался, свет ей не мил, - сказала Тихону:

- Как мне этот климат не нравится...

Гулянье подходило к концу. Темное от загара лицо Саввы окутала мечтательная задумчивость, и он затянул тихую, протяжную песню. А песенник он был знаменитый! Бывало, шагая за стадом, как зальется, так поле волнами и заходит, в долине трава клонится.

Та й прилетiли... прилетiли гуси...

З далекого... з далекого краю...

Он пел во всю силу легких, и в голосе его слышалось степное раздолье. О далекой старине пел. И восхищенные гости подтягивали ему. Самозабвенно гудел басом Софрон Иванович, не сводя влюбленных глаз с Саввы, исходившего песенной тоской, перекрывавшего своим сильным голосом весь хор. Академик тоже мастер петь, но далеко ему до пастуха.

С молодым задором, словно вспомнив годы, когда ходил еще в парубках, пустился пастух приплясывать да каблуками пристукивать, разминать старые кости, с припевками, приговорками. Ну и раздоказал тут пастух. Как начал кружить да откалывать - и вприсядку, и с прискоком да еще музыкантов подзадоривает, чтобы поддали жару. То по новым голенищам дробь отбивает да по суконным штанам, то смушковой зиньковской, с длинным завитком шапкой помахивает, то, по-лебединому раскинув крылья, несется в белой, расшитой своей рубашке, пристукивая каблуком, - вихрь, а не пастух!

А почему бы не повеселиться пастуху? Имя его занесено в красную книгу, скотина сыта, пасется на лугу, новые сапоги смазаны чистым, дегтем. И сын - приметный человек. Целая делегация прибыла набраться опыта у Марка. В хате добра полным-полно. Зерна навалено - аж потолочины расходятся, матица прогибается. Хлеба нынче удались буйные, за пятидневку восемьсот сорок га яровых посеяли. Пары чистые, свекла прорежена. Почему бы и не повеселиться? Заразительно поет и пляшет пастух Савва. Плавно поплыли за ним молодицы, закружились девчата в ярких венках. Мусий Завирюха, садовник и пасечник тоже не отстают, наяривают трепака.

Выплывший над бором месяц осветил невиданное гульбище, в зеленовато-голубом его сиянии вскидывались взлохмаченные бороды.

А о Тихоне и говорить не приходится. Вот когда настала его пора. Ходит каждая жилка у парня, пустился в пляс - знай чуб развевается по ветру. Как пошел туда-сюда выгибаться, коленца выделывать, с щелканьем, с уханьем! Девчата так и таяли...

Едва стемнело, парни с девчатами, словно тени, стали исчезать за деревьями, кто втихомолку, незаметно, кто с песнями. Тихон повел в изнеможении приникшую к нему Саньку.

Текля пошла домой, сосредоточенная, с замкнутым, строгим, почти суровым лицом, - кто знает, что творилось у нее на душе?

Марко стоял в нерешительности - то ли провожать Марию из "Зеленого поля", то ли догнать Теклю, какая-то она сегодня невеселая. Ноги не слушались, отяжелели. И Мария, не дождавшись, медленно побрела к себе в деревню.

19

Вот так всегда и бывает: живет себе человек, ни сном ни духом ни в чем не виноват, ниоткуда беды не ждет - и вдруг на него, как на бедного Макара, разом все напасти валятся.

Родиону и без того не сладко, спят и видят ненавистники, как бы его со свету сжить, а тут еще вдобавок ко всему своя жена голову крутит. Высохшая, злая, накинулась на него с попреками:

- Где ночь пропадал? Пьяный, опухший, истасканный! С Санькой небось шлялся! А чтоб тебе горячей смолы напиться!

Вот и разбери, чего прицепилась. На привязи держать его, что ли, решила? Нет того, чтобы с добрым словом, с уважением к мужу, который ночи не спит, для общего блага трудится. Брехлива больно, покою от нее нет. А потом пойдут по селу пересуды. Родион Ржа жинку поколотил, свернул скулу, ложки в рот не взять. Тесто месила, так он ее головой в квашню. Мигом дознаются, разнесут по селу. Кто-кто, а Родион у каждого на виду.

Да как не узнать, когда жена сама же его срамит. Он ведь не рядовой колхозник. Что простому человеку сойдет, ему, Родиону, не пристало. Куда ни повернись - всюду враги... Вместо того чтобы как полагается обойтись с мужем, угодить, подластиться, подняла шум-гам, раскричалась на всю хату, да еще под утро, на рассвете, чтобы люди услышали. Вопить начала, когда кругом полно любопытных ушей. В своей собственной хате - и то всех остерегайся. Думал унять, стукнул сгоряча - такая хоть кого доведет. А она совсем ошалела, выскочила из хаты и давай верещать. Еще, чего доброго, сорока какая в райцентре раззвонит. Тогда хлопай глазами! Голосит на весь двор, на всю округу: