Валентин Янин - Новгород – раскрытая книга русского средневековья

на уличных мостовых Новгорода, достигает 28–30 ярусов), но с помощью дендрохронологического метода определять время сооружения каждого нового яруса. Это в свою очередь дает возможность датировать раскапываемые жилые и хозяйственные усадебные комплексы с необходимой уверенностью, которая сотни раз подкреплялась свидетельством «говорящих» находок. В слоях XII или XIV в. находились грамоты, адресованные лицам, известным из летописных сообщений именно этих веков, в слое XI в. — западноевропейские монеты того времени, в слое Х в. — арабские монеты, в слое 30-х годов XI в. — печать Ярослава Мудрого, и во всех слоях — сотни свинцовых печатей деятелей именно того времени, которое обозначено их стратиграфическим положением.

Не вдаваясь в отвлекающие детали, подытожу сказанное выводом: цель археологического исследования древнерусских городов состоит в расширении круга источников познания истории, в увеличении объема информации, в том числе и о тех сферах прошлого, которые не отражены в традиционных письменных источниках.

Открытие берестяных грамот в корне изменило программу археологических исследований. Если прежде археология средневековья сосредоточивалась на датировке древних предметов, изучении способов их изготовления, исследовании торговых взаимосвязей и т. д., т. е. была погружена в мир материальной культуры, то теперь ее стали интересовать проблемы, которые прежде были исключительно достоянием исследователей традиционных письменных источников.

Нас интересует теперь, как сформировалась та необыкновенная форма средневековой государственности, какой был вечевой строй Новгорода? Имело ли место призвание варяжского князя? Какова была степень демократизма новгородского общества? Как формировались и развивались органы его власти? Какие процессы привели к падению боярского Новгорода?… Масса вопросов, один интереснее другого. И замечательно то, что во многих новых направлениях археологического исследования имели место существенные прорывы.

Замки-бирки XI — начала XII в. для запирания мешков с ценностями: а — с изображением княжеского знака; б — с надписью: "Мечника Лазаря мешок" и изображением меча; в — с буквой N; г — с именем «Хотен» (общий вид, развертка поверхности, разрез); д — с надписью: "Устье Ваги, мешок мечника, 3 гривны", изображением меча и тремя зарубками; е — с пятью зарубками; ж — с изображением княжеского знака (общий вид, прорись, разрез).

Сообщение о призвании Рюрика новгородцами в середине XI в. вот уже более двухсот лет возбуждает эмоции с очевидной политической окраской. Борьба «норманистов» и «антинорманистов» демонстрировала явные «излишества» обеих дискутирующих сторон. «Норманисты» пропагандировали мысль о том, что правопорядок и культура были привнесены на Русь иноземными князьями. «Антинорманисты», исходившие из того обстоятельства, что рассказ о призвании записан летописцем спустя два с половиной века после указанного события, сам этот рассказ признавали легендарным, возмущаясь при этом: "Что же, разве русские люди не могли найти князя у себя дома? Зачем им понадобилось искать власть на свою шею за морем?"

Раскопки в Новгороде обнаружили, что в IX в. его вообще еще не существовало. Первые элементы застройки в виде рыхлой догородской структуры возникают на его территории лишь на рубеже IX–X вв., а городом с уличными мостовыми, усадебной планировкой, системами благоустройства он становится лишь в середине Х в. Этот результат, казалось бы, подкрепил антинорманистскую версию: не было Новгорода — не было, значит, и призвания иноземного князя. Подкрепил, однако, ненадолго.

Благодаря многолетним раскопкам Е.Н. Носова на Городище, в 3 км от Новгорода (этот пункт знаменит наличием в нем княжеской резиденции, существовавшей вплоть до падения Новгорода в 1478 г.), было выяснено, что резиденция эта возникает как раз в середине IX в. и с самого начала ее вещевой комплекс имеет ярко выраженную скандинавскую окраску, свидетельствуя о присутствии здесь варяжской дружины. Иными словами, летописная версия была подтверждена, но с некоторыми коррективами. Инициаторы приглашения — новгородские словене, кривичи и аборигенные угро-финны, образовавшие политический союз — призвали иноземного князя еще тогда, когда Новгорода не было, а сами племена владели, по словам летописи, "каждое своей волостью".

Читать дальше