Михаил Алексеев - Военная разведка в Российской империи — от Александра I до Александра II

По сведениям, собранным полковником Артамоновым, расположение и численность турецкой армии к 14 декабря были следующие: в Видинс — 3,5 тыс., в районе Лома — 17,6 тыс., в Рущуке — 5 тыс., в Силистрии — 8,2 тыс., в Шумле—7,7 тыс., в Варне — 6,4 тыс., в Базарджике—7,6 тыс., у Разграда—4,7 тыс., у Эски-Джумаи — 3,5 тыс., у Осман-Базара — 3,3 тыс., в Казане — 8,2 тыс., в Ахметли—3,9 тыс., в Ямболе—3,7 тыс., у Шипки—20 тыс., у Карлова—7 тыс., в Арабаконаке — 27 тыс., в Златице — 7 тыс., в Софии — 8,7 тыс., в Татар-Базарджике — 6,5 тыс., в Филиппополе —1,3 тыс., в Адрианополе — 9,5 тыс. и в Стамбуле — 19 тыс (там же. С. 91).

В Полевой штаб были доставлены добытые агентурным путем «планы только что возведенных турками Адрианопольских укреплений и Чаталджинской позиции» (Особое прибавление к описанию русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Указ. соч. С. 74).

Начало боевых действий, невзирая на использование болгарских чет, в том числе и в разведывательных целях (та же войсковая разведка), по сути, не изменило подхода в организации разведывательной деятельности. Четы в разведывательной деятельности опирались на агентов-наблюдателей из числа жителей близлежащих окрестностей. Правда, направлялись и отдельные агенты-ходоки с теми же целями — высмотреть, выведать, подслушать. Но речь шла об отдельных агентах. Хотя Артамонов как никто другой понимал, что война вскоре «перебросится» через Балканы и остро потребуется информация о войсках в этой части Болгарии. Необходимы были постоянные агенты в таких крупных городах, как София, Адрианополь, Константинополь.

В августе 1877 г. полковник Артамонов обратился с рапортом к начальнику Полевого штаба Действующей армии с просьбой санкционировать ему «приобретение» в Константинополе агента, «который мог бы следить изо дня в день за числом турецких войск, расположенных в Константинополе, а также по возможности и в других городах Турции, стараясь разными путями, между прочим, подкупом и в других центральных учреждениях Порты добывать эти сведения о различных и замышляемых передвижениях турецких войск, их продовольствии и т.д.» (РГВИА. ВУА. Ф. 7425 (ч. 2). Л. 32).

При этом Артамонов настаивал, чтобы непременно было соблюдено еле-дующее условие — указан источник сообщения: «добытые непосредственно из первых источников, от других лиц, заимствованных из константинопольских газет, узнанных по слухам или другим каким-нибудь путем».

Рапорту Артамонова был дан ход, и главнокомандующий обязал военного агента в Вене Генерального штаба полковника Фельдмана Ф.А. подыскать кандидатов в подобные агенты. Военный агент приступил к поиску «нужных людей» через «здешнюю болгарскую колонию». Уже в августе ему удалось познакомиться с неким «Райковым, который служил несколько лет контролером по линии Константинополь — Ямбол».

По отзыву Райкова, его друг, Никола Стойчев, «служащий на той же дороге и проживающий в Адрианополе будет с величайшим удовольствием сообщать нам все доступные ему сведения». Как железнодорожный служащий, проживавший в Адрианополе, через который проходили все подкрепления и запасы, посылаемые в Филиппополь и Ямбол, Стойчев располагал, по оценке Фельдмана, «драгоценнейшими сведениями о силе и размещении турецких войск, о состоянии их складов и количестве раненых, увозимых с театра войны». Кроме того, он мог давать сведения о возводимых в Адрианополе укреплениях и об их вооружении. При необходимости Стойчеву в его разведывательной деятельности, по мнению Фельдмана, мог бы оказывать помощь его кузен, также служащий на той же дороге.

Сам Райков бежал из Турции и не мог туда вернуться, но он вызвался поехать в Афины и вызвать туда Стойчева, чтобы расспросить его и условиться о передаче сведений. На путевые расходы для себя и Стойчева Райков запросил 2000 франков. Райков показался Фельдману образованным человеком и вселявшим к себе доверие (там же. Л. 27).

Артамонова предложенная кандидатура устроила, и он «полагал бы немедленно воспользоваться предложением полковника Фельдмана». «Выслать ему на расходы 2000 франков и еще 1000 на поддержку начатых сношений », а затем в будущем при поступлении прямых известий из Адрианополя направлять полковнику Фельдману по его требованию необходимые ему на это суммы (там же. Л. 29).

Когда пришли оговоренные деньги — 3000 франков, Райкова в Вене уже не оказалось, он уехал в Болгарию. Однако Фельдман не дал ему фамилии Артамонова, так как сам пребывал в неведении, что он является организатором разведки.