Николай Пушкарев - ГРУ - вымыслы и реальность

Кстати, тогда же (а это был 1965 год) на факультете обучался Володя Жириновский, но только турецкому языку. Правда, познакомились мы позднее, когда он уже создал свою партию (ЛДПР) и выдвинул себя кандидатом в депутаты Госдумы.

Итак, я вновь стал студентом и самым активным образом включился в изучение арабского языка. На начальном этапе я слушал кассеты, записанные на арабском языке. При изучении языка у меня возникли три проблемы: написание арабской вязи, гортанное произношение арабских звуков и, конечно же, соседи, которым я надоедал, занимаясь до часу ночи. Вставал рано утром, и, собираясь на службу, я вновь включал магнитофонную запись и громко повторял слова. Вспоминая те годы, я удивляюсь, откуда у меня появилось такое упорство и желание во что бы то ни стало освоить этот довольно странный для русского человека язык. Полагаю, что это был мой долг — перед собой, перед коллегами, перед спецслужбой, перед Родиной.

Не скрою, арабский язык мне, как русскому человеку, давался с большими трудностями. Самое сложное — это научиться писать арабскую строку справа налево. Немалые трудности я испытывал и при произношении арабских гортанных звуков. Как я это преодолевал, изложу немного ниже. Все свободное время я проводил в Институте восточных языков. Там было много книг и магнитофонных записей на арабском языке. Благодаря хорошим отношениям с сотрудниками института все это я всегда получал и приносил домой.

Со временем я стал неплохо разбираться в арабских сообщениях, которые к нам поступали с Ближнего Востока, особенно из Ирака, Египта, Саудовской Аравии и Арабских Эмиратов.

Постепенно я стал пользоваться авторитетом среди своих коллег. Ко мне обращались за помощью молодые офицеры, и я им всячески помогал. Каждый день с раннего утра и до поздней ночи я был занят службой и арабским языком. Командиры замечали мое трудолюбие и всячески меня поддерживали. К тому же с накалением военно-политической обстановки на Ближнем Востоке каждый офицер со знанием арабского языка становился на вес золота. С Египтом был подписан военно-политический договор, и наш Военно-морской флот в количестве 49 боевых кораблей был направлен в Средиземное море. Израиль наращивал свою военную мощь за счет Соединенных Штатов Америки. Все жестче становилось противостояние между Израилем и большей частью арабских стран, особенно Египтом, Сирией, Иорданией, а в какой-то мере и с Ираком.

Вскоре начался открытый военный конфликт между Израилем, Египтом и Сирией. Офицеры нашего отдела, в который регулярно поступала тревожная информация с Ближнего Востока, бдительно следили за развитием военных событий.

Война началась. С обеих сторон поступали сообщения о жертвах, как военных, так и гражданских. Взаимно уничтожалась военная техника и вся прилегающая инфраструктура. В эти тяжелые дни для Советского Союза мы, офицеры спецслужбы, работали сутками, не покидая своих «боевых позиций». В войсковой части начал выпускаться «Боевой листок», в котором отмечались успехи отличившихся офицеров в решении вопросов, стоящих перед спецслужбами.

Информация о событиях на Арабском Востоке, поступающая со всех концов мира, нарастала как снежный ком. Необходимые сведения поступали от военных атташе, находившихся при советских посольствах, от Военно-воздушной разведки и Военно-космической разведки, а также от армии, дивизий и отдельных полков и соединений, находящихся за рубежом. К обилию такой информации все были готовы, даже те технические средства, которые мы заранее смонтировали и опробовали.

Я продолжал совершенствовать свои знания арабского языка. В то же время в службу начали прибывать опытные переводчики арабского языка, часть из которых уже побывала на Ближнем Востоке, в так называемых спецкомандировках. Их отличное знание языка облегчало нам работу.

Нежданно-негаданно я получаю новый приказ от командира части генерала Юлусова Е.А. Он объявил мне, что я буду продолжать изучать арабский язык в другом учебном заведении, и вручил мне письмо с указанием адреса Военного института.

Мне было приказано явиться к 9 часам утра. Институт располагался в нескольких шагах от станции метро «Бауманская». Я быстро нашел его и прибыл за несколько минут до указанного времени. С письмом и удостоверением офицера ГРУ меня пропустили к начальнику Военного института генерал-полковнику Андрееву.