Ширер Уильям - Взлет и падение третьего рейха (Том 2)

Но Гитлер и слышать не хотел об отходе. Вечером 28 декабря он провел военное совещание, на котором, вместо того чтобы прислушаться к совету Рундштедта и Мантейфеля и вовремя отвести войска с выступа, приказал вновь перейти в наступление, взять штурмом Бастонь и прорываться к Маасу. Более того, он требовал немедленно начать новое наступление на юге, в Эльзасе, где количество американских сил резко сократилось из-за переброски нескольких дивизий Паттона на север, в Арденны. Гитлер остался глух к протестам генералов, заявлявших, что имеющихся в их распоряжении сил недостаточно как для продолжения наступления в Арденнах, так и для удара в Эльзасе.

"Господа, я занимаюсь этим делом одиннадцать лет и... еще никогда ни от кого не слышал, что у него полностью все готово... Вы никогда не бываете вполне готовы. Это ясно".

И он все говорил и говорил {В течение нескольких часов, если судить по сохранившейся стенографической записи этого совещания. Здесь приведен фрагмент 27 совещаний фюрера. Полный текст приводит Гилберт в книге "Гитлер руководит своей войной. - Прим. авт.}. Задолго до того, как он закончил, генералы поняли, что их верховный главнокомандующий, очевидно, потерял чувство реальности и витает в облаках.

"Вопрос в том... есть ли у Германии воля к жизни или она будет уничтожена... Поражение в этой войне приведет к уничтожению ее народа".

Затем последовали пространные рассуждения об истории Рима и Пруссии в Семилетней войне. Наконец он вернулся к неотложным проблемам текущего дня. Признав, что наступление в Арденнах "не привело к решающему успеху, которого можно было ожидать", фюрер заявил, что оно привело к "такому изменению всей обстановки, какое еще две недели назад никто не считал возможным".

"Противник был вынужден отказаться от всех своих наступательных планов... Ему пришлось бросать в бой измотанные части. Нам удалось полностью опрокинуть его оперативные планы. В тылу на него обрушилась резкая критика. Для него это тяжелый психологический момент. Ему уже пришлось признать, что до августа, а то и до конца следующего года решить судьбу войны невозможно..."

Была ли эта последняя фраза признанием окончательного поражения? Спохватившись, Гитлер тут же попытался рассеять подобное впечатление:

"Поспешу добавить, господа, что... вы не должны делать из этого вывод, будто я хотя бы отдаленно допускаю мысль о поражении в этой войне... Мне незнакомо слово "капитуляция"... Для меня сегодняшняя обстановка не представляет ничего нового. Мне доводилось бывать в гораздо худших ситуациях. Я упоминаю об этом лишь потому, что хочу, чтобы вы поняли, почему я преследую свою цель с таким фанатизмом и почему ничто не в состоянии меня сломить. Как бы ни терзали меня заботы и как бы они ни подрывали мое здоровье, ничто ни на йоту не изменит моей решимости сражаться, пока наконец чаша весов не склонится в нашу сторону".

После этого он призвал генералов нанести новые удары по врагу с таким воодушевлением, на какое они только способны.

"Тогда мы... полностью сокрушим американцев... И тогда вы увидите, что произойдет. Я не верю, что в конечном счете враг устоит перед 45 немецкими дивизиями... Мы еще одолеем судьбу!" Увы, слишком поздно. У Германии уже не было для этого военной мощи.

В первый день нового года Гитлер бросил в наступление в Сааре восемь дивизий, затем последовал удар с плацдарма на Верхнем Рейне силами армии под командованием Генриха Гиммлера, что представлялось немецким генералам злой шуткой. Ни та, ни другая операция многого не достигли. Не принес успеха и массированный удар на Бастонь, предпринятый 3 января. Удар наносился по меньшей мере двумя корпусами в составе девяти дивизий. Ему суждено было вылиться в самое ожесточенное в Арденнской операции сражение. К 5 января немцы потеряли надежду овладеть этим ключевым городом. Им самим теперь угрожала опасность оказаться в окружении в результате англо-американского контрудара с севера, предпринятого 3 января. 8 января Модель, над армиями которого нависла угроза оказаться в ловушке у Уффализа, к северо-востоку от Бастони, получил наконец разрешение отойти. К 16 января, ровно через месяц после начала наступления, ради успеха которого Гитлер бросил в бой последние людские ресурсы, вооружение и боеприпасы, немецкие войска были отброшены на исходные рубежи.

Они потеряли около 120 тысяч человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести, 600 танков и самоходных орудий, 1600 самолетов и 6 тысяч автомашин. У американцев также имелись серьезные потери: 8 тысяч убитых, 48 тысяч раненых, 21 тысяча захваченных в плен или пропавших без вести, а также 733 танка и самоходных противотанковых установок {Среди убитых американцев числилось несколько зверски убитых пленных. Убили их 17 декабря близ Мальмеди офицеры и солдаты боевой группы полковника Йохена Пейпера из состава 1-й танковой дивизии СС. Согласно данным, приведенным на Нюрнбергском процессе, были зверски замучены 129 американских пленных. На последующих процессах над причастными к этому преступлению офицерами СС цифра эта сократилась до 71. Заседания завершились любопытной развязкой. 43 эсэсовских офицера, включая Пейпера, были приговорены к смерти, 23 - к пожизненному заключению и 8 - к более коротким срокам. Зепп Дитрих, командир 6-й танковой армии СС, который вел боевые действия на северной стороне выступа, получил 25 лет; Кремер. командир 1-го танкового корпуса СС, - 10 лет и Германн Присс, командир 1-й танковой дивизии СС, - 18 лет.