Даниил Аникин: История религии : конспект лекций

Британский филолог Эндрю Лэнг (1844–1912) стал одним из тех немногих людей, которые, не удовольствовавшись господствовавшей в то время анимистической концепцией зарождения религии, попытались найти другое объяснение для существующего многообразия религий и религиозных проявлений. Будучи по своим воззрениям эволюционистом (сторонником последовательного развития религии), Лэнг решительно выступил против утверждения, согласно которому первичной формой религии является убеждение во всеобщей одушевленности мира. Если эта форма является первичной и именно из нее путем долгой эволюции проистекают остальные религиозные проявления, завершающиеся появлением идеи бога, то остается непонятным, каким образом во многих регионах земного шара, непосредственно не связанных друг с другом, существует не просто идея сверхъестественных существ, а идея единого Бога. Свою теорию, отстаивающую наличие в качестве исходной формы религии веру в единого бога, английский ученый назвал теорией прамонотеизма (от лат. mono – единый и греч. theos – бог).

Веру в наличие единого бога можно объяснить рациональным заключением первобытного человека, согласно которому окружающий мир, не являясь продуктом человеческих трудов, создан сверхъестественным существом. Уверенность анимизма в том, что душа (дух) стала прообразом бога, Лэнг опровергает с помощью фактов из мифологии примитивных народов Океании, свидетельствующих, что бог воспринимается не как дух, а как реально живущее человекоподобное существо. Исходя из этого ученый делает вывод, что вера в бога «в ходе своего развития не нуждалось ни в каких размышлениях о снах и призраках». [12]Воспринятая из существования снов и смерти уверенность в существовании бестелесной души имеет принципиально иное происхождение, нежели вера в единого бога, которая наличествует в незамутненном сознании первобытного человека, но затем подвергается искажениям со стороны анимистических представлений. Только анализ мифов и эпических литературных произведений («Илиады», «Одиссеи», «Махабхараты» и т. д.) позволяет очистить религию от позднейших наслоений, фигур различных богов и духов и вернуться к ее исходному состоянию. Интересно, что Лэнг, основываясь на своей концепции, положительно оценивал роль христианства, которое, по его мнению, восстанавливает утраченное религиозное единство, соединяя в себе различающиеся традиции интеллектуальной религии эпохи эллинизма и мессианского иудаизма. [13]

В XX в. идея прамонотеизма нашла отклик в трудах тех представителей католической церкви, которые пытались путем использования новейших научных данных подкрепить библейскую идею о «первоначальном откровении». Активным продолжателем теории прамонотеизма стал австрийский священник и исследователь примитивной религии Вильгельм Шмидт (1868–1954), посвятивший обоснованию этой идеи 12 томов своего труда «Происхождение идеи бога» (1912–1955). Отталкиваясь от данных антропологических исследований, Шмидт утверждал, что наиболее примитивными являются народы, у которых отсутствует земледелие и скотоводство. К таким народам он причислял пигмеев Африки, аборигенов Австралии, обитателей Андаманских островов и жителей Крайнего Севера – эскимосов. Несмотря на то что исследователям не удалось зафиксировать у этих племен наличия каких-либо анимистских, тотемистских или фетишистских верований, вера в единого бога оказывается присуща этим малочисленным народам, что подтверждает наличие в их развитии прамонотеистической стадии, которая оказалась преодолена в дальнейшем остальными народами.

Слабым местом сторонников теории прамонотеизма явилось неоправданное применение самого термина «монотеизм», который в строгом смысле означает отрицание политеизма, в то время как Лэнгом и Шмидтом он отождествлялся с идеей Высшего существа (не обязательно бога), предшествовавшей политеизму или существовавшей параллельно с верой в наличие многих богов и духов. Упадок прамонотеистической концепции был связан с кризисом самой теории эволюционизма, стремившейся выстроить последовательную цепочку сменяющих друг друга форм религии, которая оказалась подвергнута критике за произвольность своих построений и невозможность подтвердить смену этих форм с помощью антропологических или археологических данных.