Сергей Плохий - Врата Европы. История Украины

Разделение Понтийских степей на европейские и азиатские в эпоху Римской империи имело чисто умозрительный характер. Страбон описывал сарматов как на правом, так и на левом берегу Дона, а Птолемей, один из его преемников, называл в своем “Руководстве по географии” II века н. э. две Сарматии: Европейскую и Азиатскую. Такое деление станет аксиомой для европейских ученых на следующие полторы тысячи лет. Гораздо большее значение, чем эта воображаемая граница Европы, имел подлинный фронтир цивилизаций — между греческими колониями на побережье и кочевниками Понтийских степей. В отличие от укреплений, на которые полагались горожане, этот фронтир был размытым и создавал широкое пространство взаимодействия и смешения языков, религий и обычаев эллинов и “варваров”, что порождало новые социальные и культурные явления. А вот весьма важная граница между оседлыми жителями лесостепи и кочевниками, известная Геродоту, от внимания Страбона совершенно ускользнула. Исчезла ли она совсем, или древние авторы ничего о ней не знали, трудно сказать. География и экология остались, безусловно, без изменений, а вот население, наверное, нет. Оно точно пришло в движение в середине I тыс. н. э., когда Причерноморье и его северный фронтир вновь привлекли внимание ученых греков.

Если отношения древних греков с обитателями Понтийских степей последних веков до нашей эры определяли главным образом товарообмен и взаимопроникновение культур, то римлянам две тысячи лет назад приходилось воевать не реже, чем торговать. К IV столетию их контакты на этом фронтире деградировали до почти беспрерывной войны. Началась эпоха Великого переселения народов, которое историки раньше называли вторжениями варваров. Долгое время, до конца VII века, огромные массы людей из центра Евразии перемещались к ее юго-западным окраинам. Западная Римская империя рухнула под их тяжестью во второй половине V века, зато Восточная, хоть и ослабла, устояла. Державу, которую мы обычно называем Византией (ее самоназвание — Романия), степные кочевники и пришедшие с севера земледельцы не одолели, и она просуществовала до 1453 года.

На землях будущей Украины волна этих миграций выглядела сущим девятым валом. Там проходили, а то и жили какое-то время несколько этносов из тех, что сыграли ключевую роль в падении Западной Римской империи, — в первую очередь готы и гунны. Последние в эпоху Великого переселения народов заслужили самую грозную славу под началом своего вождя Аттилы. В Понтийских степях эти катаклизмы положили конец многовековому господству этносов иранской языковой группы: скифов, сарматов и прочих. Готы происходили от скандинавов, гунны же пришли из монгольских степей. Каким бы ни был их язык, по пути на запад они обросли, как снежный ком, множеством племен. К середине VI века гунны сошли со сцены и на просторах центра Евразии зазвучала тюркская речь.

Все вышеупомянутые народы вторгались в Понтийские степи, подчиняли их себе, какое-то время пребывали там, но рано или поздно уходили. Однако нашлись и те, кто, раз выйдя на историческую сцену Восточной Европы, отказался с нее сойти. Волна миграций разбудила славян, группу племен, у которых мы видим языковое и культурное сходство, но не политическое единство. Славяне принадлежат к индоевропейской семье, следовательно, их предки появились на восточных рубежах Европы между VII и III тыс. до н. э. Когда Геродот первым описывал эту часть мира, славяне жили там уже очень давно.

Тем не менее внимание античного мира славяне привлекли только в начале VI века н. э., прорвав византийскую границу по Дунаю, уже потрепанную готами и гуннами. Перед ними лежал Балканский полуостров. Иордан, латиноязычный автор готского происхождения, различал в то время две славянские ветви: “Хотя их наименования теперь меняются соответственно различным родам и местностям, все же преимущественно они называются склавенами и антами” [8] Перевод Е. Ч. Скржинской. . Склавенов он поместил между Дунаем и Днестром, антам же отвел участок между Днестром и Днепром — “там, где Понтийское море образует излучину”. Работы лингвистов дают основания заключить, что прародина славян лежала где-то в лесах между Днепром и Вислой, скорее всего в болотах Припяти. Ко времени написания Иорданом “Гетики” славяне уже вышли из своего медвежьего угла на раздолье степей и стали головной болью императора Юстиниана Великого.