Дэвид Ховарт: Утро в Нормандии.

Флот, предназначенный для вторжения в Нормандию, насчитывал 5333 корабля и десантных судна, военно-воздушный флот — 9210 самолетов. [3] 3 Подобные цифры нуждаются в пояснении. В указанное число кораблей входили мелкие десантные суда, переправлявшиеся на крупных кораблях, а также корабли, которые не участвовали в десантировании войск в день высадки. В день высадки своим ходом пересекли пролив 2727 кораблей. В число самолетов не вошли тяжелые бомбардировщики и другие самолеты, которые непосредственно не поддерживали вторжение. Если включить их, то с 9 часов вечера 5 июня до 9 часов вечера 6 июня было произведено 25 275 самолето-вылетов; в среднем в течение ночи и дня самолеты поднимались в воздух с аэродромов Англии каждые три с половиной секунды. — Прим. ред.

Никогда до этого ни с моря, ни с воздуха не предпринималось попытки произвести высадку войск в таких масштабах. Бомбардировка побережья перед высадкой была самой интенсивной и самой концентрированной из всех, которые когда-либо производились. Планы перевозок, снабжения, эвакуации, а также штабные расчеты были очень сложными. Чтобы успешно решить эти задачи, придумывали десятки новых приспособлений — от искусственных гаваней до танков-амфибий. Приказы по военно-морским операциям составляли большую книгу толщиной три дюйма. Это была, наверное, самая пухлая книга, а приказы — самые неудобоваримые из тех, которые когда-либо издавались.

Но отдельным солдатам и матросам вряд ли было известно об этих огромных цифрах. Никто не мог охватить сразу взглядом пять тысяч кораблей или 10 тысяч самолетов. В то время никто, даже высшие командиры, не могли полностью представить себе всех масштабов этой грандиозной операции.

Многие старшие офицеры, которые командовали войсками вторжения, в том числе и Эйзенхауэр, понимали, что первый штурм является сражением солдат, а не генералов. Планы были составлены до мельчайших подробностей. По приказу начать вторжение в воздух поднялись самолеты и вышли из английских гаваней корабли. Наступило время, когда верховное командование уже не в состоянии было приостановить наступление. Ни один из руководителей вторжения не сошел в этот день на берег Нормандии. Побережье было атаковано, Атлантический вал уничтожен, армии союзников высажены на континент под непосредственным командованием не генералов, а младших офицеров и сержантов. Во время выполнения десантных операций у них не было ни возможности, ни времени, чтобы посылать в Англию обстоятельные доклады о том, что они делали, а те немногие доклады, которые все же были направлены (главным образом с кораблей), поступали с опозданием. Поэтому случилось так, что даже Эйзенхауэр, находившийся в своем штабе в Саутвикхаузе недалеко от Портсмута, по существу, ничего не знал о первых боях на побережье и, по словам его адъютанта, лежал в постели, читая ковбойские рассказы.

Когда все приготовления были закончены, оставалось только одно — отдать приказ о наступлении. Но отдача приказа оказалась связанной с большими волнениями и переживаниями.

Было предусмотрено абсолютно все, кроме погоды. Чтобы совершить высадку в понедельник 5 июня, некоторые корабли должны были начать движение в пятницу 2 июня. Сюда входили крупные корабли, предназначенные для артиллерийского обстрела побережья; они находились в портах Шотландии и Северной Ирландии. В этот же день должно было также начаться движение войск и перевозка материальной части из лагерей к местам погрузки на десантные суда и транспорты. 3 июня еще была возможность отложить все на 24 часа, но уже к рассвету 4 июня передовые корабли оказались слишком далеко, чтобы их можно было вернуть обратно. На протяжении всего периода планирования стояла спокойная и ясная погода, именно такая, какая была необходима для высадки войск. Поэтому считалось, что точное предсказание погоды на 48 или, в крайнем случае, на 24 часа вперед необходимо для того, чтобы обеспечить успех.

Чтобы составить наиболее точный прогноз погоды, был собран целый консилиум метеорологов. На протяжении мая прогнозы были правильными, и погода не давала никаких оснований для беспокойства. Но 1 июня весь день был пасмурным, на 2 июня метеорологи предсказали приближение со стороны Атлантического океана циклонов, а на 5, 6 и 7 июня — единственные три дня, когда утром прилив находился в необходимой фазе, — сильные ветры, низкую облачность и плохую видимость.

Этот прогноз и связанные с ним осложнения рассматривались на совещаниях в штабе в Саутвик-хаузе. Первые корабли к этому времени уже двинулись, десантные суда и транспорты были битком набиты десятками тысяч солдат, покинутые ими лагеря уже были заняты другими войсками, и вся громадная машина пришла в движение.