Дмитрий Верхотуров - Идея сибирской самостоятельности вчера и сегодня

Итак, можно сделать несколько наблюдений. Во всех случаях дорусская история, вместе с археологическими находками с эпохи палеолита, выступала лишь кратким предисловием к русской истории. Это легко устанавливается сравнением объема текста, посвященного русской и дорусской истории. Во всех случаях, дорусская государственность лишь упоминалась, причем всякий раз в разном составе. Это уже более принципиальный момент, указывающий на необъективность историков. Если бы советские историки стремились к объективности, то даже в упоминаниях у них был бы какой-то порядок, и, во всяком случае, в последующих изданиях энциклопедий не было бы «отмены» Кыргызского каганата.

Некоторые историки любят рассуждать о том, что в официозных изданиях было одно, а в «настоящих научных изданиях» было другое, правдивое и точное изложение. Этот аргумент несостоятелен по двум причинам. Во-первых, легко установить, что статьи в энциклопедии писались крупнейшими историками, главами научных организаций и лидерами школ. Во-вторых, даже в исторической энциклопедии имеется та же самая тенденциозность, что и в больших энциклопедиях. И в научных монографиях тоже. Они отличались от официальных трудов тем, что содержали только чуть меньше политизированных заявлений, и чуть больше фактов, чем и ценны. Многие историки-сибиреведы, например якутский историк Г.П. Башарин, не занимались составлением официальных трудов, но при этом гнули очень четкую официальную линию в своих работах. Тот же Башарин в этом деле обогнал даже Окладникова.

Во всех этих книгах восторжествовал подход, что история Сибири – это только русская история, и все, бывшее до этого, есть лишь небольшое и неинтересное введение.

Эти мысли идут вразрез со всем воспитанием и обучением моих читателей-сибиряков, и не только их. Они, скорее всего, встретят среди них сопротивление и протесты. Я полностью отдаю себе в этом отчет и понимаю причины такого положения дел. Очень трудно отказываться от старых, привычных представлений и приобретать новые. Тем более, что представление о самостоятельной Сибири, уже начиная с исторического введения, потребует крупных перемен в мировоззрении.

У сибиряков отобрали историю. Вот об этом надо сказать в полный голос, невзирая ни на какие отговорки и Доводы. Взяли много, не постеснявшись. Первое упоминание в письменных источниках о государстве в Сибири относится к 201 году до н.э., когда хуннский шаньюй Маодунь вторгся в Южную Сибирь и завоевал «Динлин-Го», то есть государство динлинов, как записано в китайских хрониках. Китайские хронисты зафиксировали тот факт, что перед вторжением хуннов в Южной Сибири (на территории современных юга Красноярского края и Республики Хакасия) было государство, и это очень важное сообщение. Чтобы совсем не возникало никаких вопросов, стоит сказать, что сами хунны не были «племенным объединением». Это было крупное и очень влиятельное в те времена государство. Его глава, носивший титул шаньюя, по своему рангу был равен императорам Китая из первой династии – Старшая Хань. Если мы не называем императорский Китай «племенным объединением», то нечего таким образом называть и государство хуннов.

201 год до.н.э. на сегодняшний день, до новых открытий, является началом письменной истории Сибири. Люди жили здесь и до этого времени, но, начиная с этого времени, можно говорить о политической, военной, государственной истории Сибири.

Сравните две версии истории. Одна из них начинается с 1582 года н.э., а другая с 201 года до н.э. Разница между ними очевидна.

Причина, по которой русские и советские историки не горели желанием заниматься разработками в сибирской истории, и по возможности замалчивали вообще ее существование, достаточно прозрачна. Империя, что Российская, что СССР, не могла допустить, чтобы у завоеванной территории история была глубже и богаче, чем у самой империи. Такое подавление иной истории было характерно не только в отношении Сибири, но и в отношении всех остальных захваченных стран. Даже в тех регионах, например, Кавказа и Средней Азии, где совершенно точно была древняя и богатая история, она по возможности замалчивалась и вытеснялась в сферу малотиражных научных публикаций, подальше от глаз широкой общественности.

Отнятие истории выбивает почву для сибирской самостоятельности. На мой взгляд, основой для развития любого народа, во всех смыслах, является его полная история, от момента выхода на историческую арену до наших дней. Рассмотрение всех произошедших в истории народа событий подталкивает человека к одному важному мировоззренческому выводу: если данный народ, страна, появились не вчера, просуществовали приличный временной отрезок, значит есть веские основания для продолжения существования и далее. Я здесь не буду рассматривать разнообразные теории, вроде «богоизбранности». Для меня достаточно того, что народ прожил несколько сотен лет на белом свете. Я отталкиваюсь от права любого человека на жизнь, свободу и родину. Отнятие истории, по существу, равносильно отнятию права на существование.