Сергей Григорьев - Морской узелок

- Мы-то! Раз мыто, бабы белье вальком колотят. Ты, поди, первый в шлюпку прыгнул - пеняй на себя. Тебя звали? Ты на этой шлюпке гребец?

- Никак нет!

- Зачем залез? Кто тебя просил? - ворчал Могучий, оглядывая туманную даль взбаламученного моря.

Волны завертели вельбот. В громовые раскаты рыданий ветра вплелись неясные раздельные звуки. Они ритмично повторялись, поэтому их не могла заглушить беспорядочная стихия: так в дремучем лесу и сквозь стон бури четко слышны мерные удары дровосека.

Гребцы все разом закричали истошными голосами.

- Молчите! Дайте послушать! - прикрикнул на гребцов Могучий.

- Палит! "Крейсер" палит! - возбужденно выкрикивал Нахимов, обняв Могучего.

Матросы молча принялись грести. Могучий взялся за руль.

- Чуешь, ваше благородие, - глубоко вздохнув, заметил Могучий, порохом пахнет. "Крейсер"-то на ветру...

Нахимов потянул влажный воздух и в свежести его почуял сладковатый запах серы.

Вельбот повернул против ветра. Выстрелы сделались явственными. Скоро увидели и вспышки выстрелов. "Крейсер" сближался с вельботом.

Гребцы, не оглядываясь назад, работали веслами. Пушечные удары заглушали грохот бури. Нахимов между двумя слепящими вспышками увидел черную громаду корабля совсем близко.

И будто совсем рядом, хотя и чуть слышно, раздался голос Лазарева:

- Сигнальщик, видишь?

- Вижу! - послышалось сверху.

Вельбот ударился о борт корабля и хрустнул. Вспыхнул ослепительный огонь фальшфейера. При его свете с борта корабля полетели концы. В мгновение ока всех из шлюпки подняли наверх. Когда стали поднимать вельбот, накатилась волна и разбила его в щепы.

Спасенных окружили товарищи. Лазарев сбежал с мостика и перецеловал спасенных, начиная с Могучего, за ним Нахимова и гребцов, как будто поцелуями считал их.

Могучий взял Нахимова за руку и дрогнувшим голосом сказал:

- Ну, ваше благородие, завязал ты мне узелок на всю мою жизнь...