Лев Шильник - Черные дыры российской империи

В конце апреля японцы высадили в Южной Маньчжурии еще две армии. Военный министр Куропаткин, имея в своем распоряжении более 100 тысяч солдат и офицеров, так и не рискнул перейти в контрнаступление. Можно сколько угодно ругать его за нерешительность (и совершенно справедливо!), но факт остается фактом: после четырех месяцев войны Россия сохраняла в Центральной Маньчжурии мощную и боеспособную армию, к которой постепенно, но неуклонно прибывали подкрепления. Подытоживая первые полгода военных действий, можно сказать, что война шла с переменным успехом при некотором перевесе японцев благодаря ощутимому превосходству в силах, инициативе и умелому маневрированию. Но война только начиналась…

Столкновение японского и российского флотов на море летом 1904 года против ожиданий не выявило победителя. Установился своеобразный status quo — русская Тихоокеанская эскадра вернулась в свои порты, а японцы по-прежнему продолжали хозяйничать на морских коммуникациях. В августе 1904 года развернулось кровопролитное сражение под Ляояном. Против 125 тысяч японцев Куропаткин выставил 158 тысяч бойцов, а русская артиллерия превышала японскую по количеству орудий почти в два раза. Неприятельские атаки захлебнулись; японцы несли громадные потери, а российские войска готовились к контрнаступлению. Но Куропаткин опять, в очередной раз, уклонился от жесткого противостояния и приказал отвести войска к Мукдену. При этом, несмотря на маневры японцев, русская армия не была ни окружена, ни разгромлена, но вполне организованно оставила свои позиции. Понятно, что нетривиальное поведение главнокомандующего не могло не оставить равнодушным никого: и в армии, и в обществе Куропаткина костерили на все лады, требуя немедленных побед над «проклятыми япошками». В довершение всего 20-го декабря 1904 года был сдан Порт-Артур, хотя крепость по всем расчетам могла продержаться по крайней мере еще несколько месяцев.

Очень может быть, что военный министр Куропаткин действовал не лучшим образом, но когда к июлю 1904 года японцы убедились, что их план молниеносной войны провалился по всем пунктам, Япония сразу же обратилась к русскому правительству с просьбой о мирных переговорах. Японцы требовали уступить им Корею и Южную Маньчжурию, а также сдать Порт-Артур, на что из Петербурга немедленно последовал решительный отказ. Сие было совсем не случайно: к осени 1904 года японская военная машина уже работала через пень-колоду, и в Петербурге об этом прекрасно знали. Японская армия несла чудовищные потери. Достаточно сказать, что под Порт-Артуром сложили головы 100 тысяч японских солдат против 70 тысяч русских, причем это был цвет японской кадровой армии. Под стенами Порт-Артура пали не только несколько принцев императорского дома, но и три сына генерала Ноги, командовавшего Третьей японской армией. И хотя падение Порт-Артура имело несомненный пропагандистский резонанс, оно мало что изменило в ходе войны по большому счету. Русская армия продолжала несокрушимо стоять в Центральной Маньчжурии и только наращивала свои силы за счет постоянно поступающих подкреплений.

Знаменитое сражение под Мукденом тоже не решило исхода войны. Генерал А. И. Деникин, бывший его участником, оценивал это сражение так: «…ни в организации, ни в обучении и воспитании наших войск, ни тем более в вооружении и снаряжении их не было таких глубоких органических изъянов, которыми можно было объяснить беспримерную в русской истории мукденскую катастрофу. Никогда еще судьба сражения не зависела от причин не общих органических, а частных». Насчет беспримерной катастрофы сказано, пожалуй, слишком сильно. И даже если, несмотря ни на что, считать этот бой провальным, он все-таки не стал поворотным пунктом в ходе русско-японской войны… В конце февраля 1905 года под Мукденом встретились объединенные японские армии под командованием маршала Оямы и основная группировка русских войск в Маньчжурии. Силы были почти равны — у Куропаткина было 293 тысячи солдат и офицеров против 271 тысячи японских бойцов. Кровопролитное сражение закончилось отступлением русских войск к Сыпингаю, где к этому времени уже была организована глубоко эшелонированная линия обороны. Эти подготовленные заранее позиции были практически неприступны, но самое удивительное заключалось в том, что одержавшая победу японская армия не пыталась преследовать отступающего противника, что может говорить только о крайней степени ее измотанности. Иностранные военные специалисты, прикомандированные к русской армии, оценивали мукденское сражение по-разному, но по крайней мере в одном они были единодушны: с японской стороны это была типичная пиррова победа, купленная исключительно дорогой ценой. И хотя после Мукдена Куропаткин был снят с поста главнокомандующего и заменен генералом Н. П. Линевичем, ничего примечательного на русско-японском фронте не произошло. Мукден оказался последней битвой, после которой Япония воевать была уже не в состоянии. В войне наступил решительный перелом. На несколько месяцев бои прекратились, и пока Россия продолжала укреплять свою маньчжурскую военную группировку, Япония, исчерпав все свои военные и экономические ресурсы, думала только о мире. Не случайно как раз к этому времени (то есть сразу после Мукдена) относится повторное обращение японцев к России (разумеется, как всегда через посредников) с предложением мирных переговоров. Как и первое, оно было отвергнуто российским правительством.