Алексей Тимофеев: Русский фактор. Вторая мировая война в Югославии. 1941–1945

Генерал Скородумов был выслан болгарскими властями в Королевство СХС. В Белграде Скородумов занялся политической и общественной деятельностью. М.Ф. Скородумов был участником и одним из наиболее заслуженных инициаторов сбора и перезахоронения останков русских воинов на Салоникском фронте. По признанию современников, именно ему принадлежит особая роль в возведении на месте братской могилы перезахороненных воинов величественного памятника Славы русским воинам на Новом кладбище (Белград). Это самый большой монумент русским солдатам в Сербии. Кроме того, это самый крупный памятник русским солдатам, павшим в Первую мировую войну, во всем мире [37] Политика, 1936, 13 января. . Кроме того, Скородумов участвовал в организации союза бывших кадровых царских русских офицеров и остальных военнообязанных, получившего название «Русское народное ополчение» [38] Скородумовъ М.Ф. Памятка Русскаго Народнаго Ополченія. Идеологія, задачи, организация. Белград, 1935. . «Ополчение» занимало крайне правые, последовательно монархистские позиции, выражая чаяния тех русских эмигрантов, которые не смирились с поражением в Гражданской войне и стремились к продолжению борьбы с теми, кто, по их мнению, поработил Святую Русь, обагрил руки в крови русского народа и изгнал на чужбину национальную элиту. Символ «Русского народного ополчения», так называемый «ополченческий крест» [39] Окороков А.В. Знаки русской эмиграции (1920–1990). М., 2005. С. 66–67. (равноконечный крест с полукруглыми, расширяющимися на конце ветвями), появился в 1935 г. на памятнике русским солдатам Первой мировой на Новом кладбище в Белграде, а в 1941 г. — на стальных шлемах бойцов РОК. В рамках официального массового мероприятия, посвященного перенесению праха русских солдат в склеп при основании памятника, М. Скородумов 24 мая 1935 г. обратился к собравшимся эмигрантским массам с речью. Он с горечью заявил: «Сегодня, хороня эти кости мы хороним не только кости наших погибших солдат, наши святые кости, но и хороним нашу русскую глупость» [40] Скородумовъ М.Ф. Шта треба да зна, сваки Словен, а нарочито словенски политичар. Београд, 1939. . Скородумов выразил уверенность в бессмысленности Первой мировой войны для России и высказал гневные слова по адресу Англии и Франции, которые извлекли из войны большую пользу. Таким образом, Скородумов выразил как мнение своих единомышленников из «Русского народного ополчения» [41] Скородумовъ М.Ф. Памятка Русскаго Народнаго Ополченія. Идеологія, задачи, организация. Белград, 1935; Назимов Г.В. Забытые могильные холмики // Доброволецъ, 2003, № 2. , так и мысли многих других проживавших на чужбине русских эмигрантов — участников Первой мировой войны.

Надо отметить, что в то время проживавшая в Югославии часть русской эмиграции, как и вся русская эмиграция в целом, фактически поделилась на две части — «оборонцев» и «пораженцев». Первые считали, что гитлеровская Германия стремится уничтожить Россию, вторые — что гитлеровская Германия стремится уничтожить лишь большевизм в России. На этом основании одни утверждали, что следует помогать Сталину в обороне России, другие считали, что целесообразно желать поражения СССР, т. е. победы А. Гитлера. Объективности ради стоит отметить, что в тот период подобные разногласия были вполне объяснимы. Несмотря на отдельные достаточно двусмысленные пассажи в «Майн кампф», гитлеровское окружение не состояло из откровенных русофобов. Сам Гитлер не высказывался по этому поводу достаточно открыто. Интересно отметить, что лишь после начала нападения на СССР, в конце 1941 г., сам фон Бок, генерал-фельдмаршал вооруженных сил нацистской Германии, командовавший группой армий «Центр» во время подготовки и в начале нападения Германии на СССР, с удивлением узнал, как действительно видели дальнейшую судьбу России Гитлер и его приспешники Розенберг и Гиммлер [42] Штрик-Штрикфельдт В.К. Против Сталина и Гитлера. М., 1993. С. 40–41. . Наивность русских эмигрантских кругов доходила до удивительной степени: например, обратившийся 24 мая 1941 г. в белградское отделение гестапо и СД журналист Сергей Завалишин в качестве подтверждения своей верности идеалам нацизма сообщил о том, что он был сотрудником, издателем и совладельцем газет «Всеславянский клич» и «Всеславянская трибуна», которые, по его мнению, стояли на позициях стран Оси [43] ИАБ, ф. BdS, д. Podaci o licima, л. Zavalisin Sergije. . Подобные воззрения расходились с поступившими вскоре инструкциями; не только панславизм и «всеславянство», но даже и само слово «русский» должны были вызывать подозрительность у бдительных сотрудников СД. Показательно, например, как 10 марта 1942 г. (когда немцы еще не дошли до безысходной полосы поражений, но уже успели полностью сформулировать свои взгляды на практическую политику на востоке) немецкий цензор исправил статью Г.П. Граббе, «секретаря РПЦЗ в Сербии» (так названа его должность в его личном деле в гестапо). В этой статье, под заголовком «Сербская церковь против коммунизма», помещенной в сербском официозе — газете «Наша Борба», Г.П. Граббе достаточно объективно, и в то же время лояльно по отношению к немецкой политике, анализировал взаимоотношения Сербской и Русской церквей в Новое время. Немецкий цензор вычеркнул из статьи несколько слов, очевидно, показавшихся ему вредными и опасными: «Югославия» и «вечная, великая, славянская Россия» [44] Там же, д. G-148, л. 21. . А В.К. Штрик-Штрикфельдт, участвовавший в создании РОА и личный друг А.А. Власова, описывает еще более примечательный случай, имевший место примерно в то же время: из песни о Стеньке Разине было приказано исключить слова о Волге как «русской реке» и петь вместо этого «мощная река» [45] Штрик-Штрикфельдт В.К. Против Сталина и Гитлера. М., 1993. С. 175. . Немногие из русских эмигрантов в Югославии весной 1941 г. могли предвидеть такое развитие событий.