Алексей Тимофеев - Русский фактор. Вторая мировая война в Югославии. 1941–1945

Именно такой командир разведвзвода из «специального офицерского контингента» и прибыл в сопровождении майора Весича к полковнику Кесеровичу. По словам Кесеровича в его донесении Михайловичу, советский лейтенант сказал, что «имеет полномочия урегулировать отношение наших войск и русских войск, наступающих к Крушевцу. Он сказал, что Кесерович останется комендантом Крушевца и что наши войска считаются союзными, что партизанам не разрешат входить в Крушевац и что, если они попробуют это сделать, то их разоружат». По наблюдениям майора Весича, столь же дружелюбное отношение к четникам выражали и другие военнослужащие из 16-го ошсб, наступавшего по направлению к Крушевцу. Оказавшись в обществе американского и советского лейтенантов, обрадованный Кесерович почувствовал себя в центре внимания союзников. Он получил сообщение о подходе основных сил русских с северо-запада (это были части 16-го ошсб) и поспешил ускорить переговоры с немцами. Именно в этот момент к Д. Кесеровичу прибыли Кумм и Кни для того, чтобы ответить на ультиматум. Майор Кни, по словам Э. Краммера, удивился услышанному и спросил, «почему четники его не защищали, а Кесерович ответил, что он обещал бороться против партизан и коммунистов, но не русских, так как они союзники» [910]. После этого пообещавшие Д. Кесеровичу подумать о сдаче немецкие офицеры свободно покинули его штаб.

На этот раз пришел черед удивляться Д. Кесеровичу, так как О. Кумм вызвал по радиостанции бронетехнику из состава дивизии и под прицелом ее стволов выехал из Крушевца в Кралево, где располагались основные силы немцев. Хотя Д. Кесерович и пишет в своем донесении, что «мало кому из немцев удалось ускользнуть» [911], это явно не соответствует действительности. Командир 7-й дивизии СС О. Кумм даже не упоминает эпизод в Крушевце в своих воспоминаниях о боевом пути дивизии [912]. Один из бойцов ЮВвО из Восточной Сербии куда более реалистично вспоминал, что немцы организованно отступали от Сталача (куда прибыли советские части) и что танки, бронетранспортеры и грузовики с солдатами «промчались без остановок через город и освободили своих солдат» без особых затруднений, «так как по танкам с голыми руками было не ударить» [913]. Из оставшихся в городе немецких складов захватили богатые трофеи. Удалось захватить в плен несколько солдат вермахта и РОК, охранявших объекты в Крушевце.

После отхода из города техники и войск 7-й дивизии СС центр Крушевца украсили югославскими, американскими, английскими и советскими флагами, а жители города сформировали комитет по торжественной встрече. Тем временем в город вошел и 16-й ошсб. Командир батальона подполковник Пронин прибыл во главе своего батальона, передвигавшегося, в основном, пешком и перевозившего на телегах лишь батарею 45-мм орудий, отделение минометов и отделение противотанковых ружей. Ожидавший тяжелого боя подполковник, натолкнувшийся вместо этого на торжественную встречу, был несказанно рад. Сохранилась фотография, где Пронин, Кесерович и Краммер произносят речь, стоя на балконе отеля «Париж» в центре Крушевца [914]. Кесерович вспоминал, что подполковник Пронин, как ранее лейтенант из разведвзвода, заявил, «что он знает о наших боях с 1941 г., и что нашу армию стоит назвать регулярной, а партизан разоружат, так как они — троцкисты».

Судя по всему, речь шла не о намеренном обмане и коварстве (как позднее посчитал Кесерович), а о заблуждении подполковника Пронина и его подчиненных, вероятно, по недоразумению принявших четников за партизан. О боях четников с 1941 г. против немцев в СССР могли знать лишь единицы, так как об этом крайне сдержанно писала даже советская пропаганда в 1941 г. С другой стороны, Пронин мог прочесть в армейской газете статью о НОАЮ и партизанах, где упоминалось об их боях с немцами с 1941 г. [915]Стоит отметить и то, что Пронин и его батальон прибыли на передовую лишь за несколько дней до этого — 10 октября 1944 г. а первый раз участвовали в бою с противником (немцами) в районе г. Парачин 13 октября 1944 г. [916].

Вследствие этого о рекомендованном негативном отношении к ЮВвО Пронин и тем более его люди могли и не знать. Название «четники» избегалось в официальном самоназвании движения Д. Михайловича, так как, используя название ЮВвО, они подчеркивали свою легитимность, в отличие от партизан. А уж перепутать два названия — «Югословенска войска у Отатжбини» и «Народно-ослободилачка войска Югославие» было и того легче. Особенно обещающими должны были казаться Кесеровичу высказывания Пронина по поводу того, что «регулярная армия хорошо, а партизанщина — плохо», но эти высказывания не должны были иметь отношение к переоценке союзников в Югославии, а лишь выражать классические взгляды кадрового офицера на партизан. Определенную роль в недопонимании ситуации Прониным должна была сыграть и та вводная, которую он получил от генерала Миляева. По словам Златковича, Миляев, указывая на карте на районы вокруг Крушевца, достаточно опрометчиво заявил, что там везде партизаны [917]. Если то же было сказано и Пронину, то становится еще более ясной причина его дружественного расположения.