Алексей Тимофеев - Русский фактор. Вторая мировая война в Югославии. 1941–1945

Этот арест был неизбежен в условиях глобальной войны, когда речь шла о переделе мира на зоны влияния сверхдержав. Показательно, что летом 1944 г. не только советские, но и британские контрразведчики арестовывали посланцев Д. Михайловича. Ту же судьбу, что и В. Пилетич в Румынии, «занятой» советскими войсками, переживал Ж. Топалович в Италии, «освобожденной» англичанами. Генерал Михайлович уполномочил Ж. Топаловича, отбывавшего на самолете генерала Армстронга в Италию, восстановить пошатнувшиеся отношения с британцами. «После часа полета сквозь непроглядную ночь мы спустились в море огней на аэродроме в Бари… Комендант аэродрома должен был поступить по закону. Все иностранцы, которые в первый раз прибывают на британскую территорию, должны пройти через т. н. “Patriotic school” —… через обработку в военной полиции, которая должна проверить их патриотизм, отношение к безопасности британских войск и лояльность к британским властям. Нас забрал один офицер-проводник, забросил в старый джип и отвез в огороженный полуразвалившейся стеной старинный дом в десяти километрах оттуда. Местная комендатура передала это здание разведывательной службе для ее надобностей. Здание охраняли около 50 британских солдат. Для себя они поставили палатки во дворе и в саду. Это была не тюрьма, а место предварительного заключения, хотя внутри порядки были, как в тюрьме. Офицер повел нас по темным каменным ступеням на второй этаж, в комнату с пыльным каменным полом. Внутри было множество деревянных нар в два яруса, одни над другими. Унтер-офицер, который вскоре пришел с огарком и четырьмя одеялами, показал нам рукой, что можно занять или нары друг над другом, или соседние. Там было несколько свободных коек, а на других уже спали люди. Моя жена в удивлении оглянулась: “Но мы же в тюрьме”, — проговорила она” [880]. Советская и британская тактики по отношению к “сомнительным личностям” не слишком различались. Подозрительных англичане посылали без долгих разговоров в «… один из своих многочисленных концентрационных лагерей и оставляли там до конца войны, если повезет до него дожить. Англичане давали там немного чая, джема и хлеба. Столько, чтобы лишь не умереть с голоду…» [881].

Вовсе не удивительно, что нарочито активно поддерживавший связи с англичанами В.Пилетич был арестован как английский шпион. Несмотря на союзные отношения между СССР и Великобританией, обе страны активно шпионили друг за другом, при этом активность английской разведки была исключительно высокой [882]. После задержания Пилетича был интернирован и весь его отряд. Пилетича вывезли в Москву, где ему пришлось посидеть в Лубянской внутренней тюрьме НКВД и в Лефортове. Позднее Пилетича перевели в лагерь в Красногорске, где содержались военнопленные, выразившие желание сотрудничать с СССР [883], в том числе югославы [884]. Из Красногорска В. Пилетича этапировали для выдачи новым югославским властям, однако в пути при неясных обстоятельствах В. Пилетич смог сбежать из-под конвоя НКВД и каким-то образом оказался в Западной Европе, где вошел в высшие круги четнической эмиграции [885].

Антисоветские демарши В. Пилетича в Румынии не могли не привести к его аресту. Однако у настороженного отношения к Пилетичу со стороны советских офицеров уже была своя подоплека. Со слов близкого ему М. Милуновича мы знаем, что советские военные делали попытки разобраться в ситуации в приграничных с Румынией районах Восточной Сербии и до прибытия В. Пилетича. Уже 25 августа 1944 г. на румынскую сторону четниками был переброшен вышеупомянутый «русский отряд». При этом, к вящему изумлению проводников из ЮВвО, «советских четников» тут же заперли в отдельно стоявший барак и приставили к ним часовых. Увидевшие это сербы поспешили ретироваться, чтобы и их не постигла та же судьба. Речь шла о первичной обработке бывших военнопленных, обычной процедуре, проводимой по правилу частями Смерш [886]. При этой процедуре из общей массы военнопленных выделяли немецких шпионов и дезертиров и, кроме того, собирали оперативную информацию о ситуации в тылу врага. Уже по материалам этого первичного опроса советская контрразведка могла сформировать достаточно детальное представление о воззрении, поведении и боевой деятельности бойцов Краинского корпуса ЮВвО. Даже половины из всего, что в своих материалах записал Дж. Рутем, могло хватить для того, чтобы скомпрометировать четников в глазах советских офицеров [887].

При этом, согласно воспоминаниям М. Милуновича, поначалу отношения четников и советских военных не были столь негативными. В начале сентября небольшой отряд советских солдат под руководством некоего Кузнецова перебрался через Дунай и произвел вместе с отрядом четников пробное нападение на немецкий гарнизон г. Кладово. Обнадеженный этим В. Пилетич предпринял закончившуюся для него столь печально попытку лично переправиться через Дунай [888]. О полном непонимании ситуации офицерами ЮВвО свидетельствует то, что спустя несколько дней после выдачи СМЕРШу «русского отряда», М. Милунович недоумевал, откуда у Кузнецова столь детальные знания о положении на сербской стороне Дуная. Не намного проницательнее был и командир Краинского корпуса В. Пилетич, из неформальных разговоров с советскими офицерами узнавший, что они уже допрашивали «советских четников». В ответ на достаточно двусмысленное замечание советского офицера о том, что «советские четники» много рассказывали о виденном в Сербии, В.Пилетич лишь самодовольно заметил: «Все, что мы сделали для Советского Союза, мы сделали из чувства долга». Беседовавший с ним советский офицер не нашел, что сказать в ответ, и лишь «поблагодарил его за искренность» [889].