Александр Фомин - Русская православная церковь в 1917 - 1927 годах

Недовольство подогревалось еще и тем, что власти преступили к практическому осуществлению принципов Декрета. Еще до его официального принятия Наркомпрос издал постановление о национализации всех принадлежавших Церкви учебных заведений независимо от их характера. Национализировалось и передавалось в ведение наркомпроса все их движимое и недвижимое имущество, все их денежные фонды, ценные бумаги и проценты по ним [5] Русская Православная Церковь и коммунистическое государство. 1917–1941. Документы и фотоматериалы. М. 1996. с. 21–22. . Это постановление стало активно проводиться в жизнь. Одновременно началось закрытие «домовых» церквей при разных учреждениях и монастырей, причем в числе первых оказалась Александро-Невская Лавра в Петрограде. На местах выполнение этих распоряжений Советской власти часто сопровождалось грубыми надругательствами над религиозными святынями и оскорблениями религиозных чувств верующих. Сказывалась и общая нестабильность ситуации в стране, слабый тогда еще контроль центральной власти на местах, разгул бандитизма, появление огромного количества вооруженных и никому не подчиняющихся людей (главным образом дезертиров из развалившейся старой армии) и т. п. Часто разного рода преступные элементы выдавали себя за представителей власти и занимались откровенным грабежом, нередко прельщаясь богатствами православных храмов. Да и сами отряды Красной гвардии в тот период мало отличались от разбойничьих шаек, так как формировались они в основном из тех же вчерашних солдат. Все это давало вполне реальную почву для разговоров о «гонениях» на веру.

Отчасти из-за страха перед охватившим страну хаосом, отчасти из-за своего принципиального несогласия с решениями и действиями Советской власти Церковь предпринимает ряд решительных шагов для самозащиты от грозивших ей посягательств.

19 января 1918 года Патриарх Тихон издал послание, которое долго потом служило для власть предержавших, а также для советских историков доказательством контрреволюционности Православной Церкви. Этот документ был составлен так, что мог допускать различные толкования. Вначале по-церковному велеречиво рисовалась картина междоусобий, разбоев, и насилий, охвативших русскую землю. Говорилось весьма неопределенно о «гонениях на истину Христову». Затем Патриарх своей властью «данной от Бога» предавал анафеме виновников всех этих бедствий, не называя их. Далее, уже после анафематствованья, следовали прямые выпады против Советской власти. Гнев Патриарха вызывали отмена обязательности крещения и церковного брака, обстрел Кремля в октябре 1917-го, осквернение некоторых чтимых православными святынь, захват властями монастырей и церковных учебных заведений. Притом виновники всего этого (на сей раз речь явно шла о власть предержащих) назывались «безбожными властелинами тьмы века сего». Объявив церковные имущества «народным достоянием», власти, по мнению Тихона, даже не спросили об этом воли народа. Власть «…проявляет всюду самое разнузданное своеволие и сплошное насилие над Святою Церковью Православной». Верующие призывались встать на защиту Церкви, от пастырей требовалось организовывать из них «духовные союзы». Вместе с тем верующие призывались силе оружия противостоять «силой веры, властного всенародного вопля», а также «силой святого воодушевления». При необходимости требовалось и «пострадать за дело Христово». Иными словами речь в послании велась как бы о ненасильственном сопротивлении. Никаких прямых призывов к вооруженной борьбе в тексте послания не было [6] Русская Православная Церковь и коммунистическое государство. 1917–1941. Документы и фотоматериалы. М. 1996. с. 23–24. .

И большевики, и их явные враги истолковали этот документ как анафему Советской власти. Церковь же впоследствии указывала, что анафеме подвергалась не власть, а все, кто грабил, убивал и осквернял святыни, то есть в том числе и простые бандиты, разбойничьи шайки разных «батек» и прочие преступники, под чьим бы флагом они не выступали.

Как бы то ни было, но этот документ определил отношение Церкви к новой власти по крайней мере на следующие полтора года. В течение 1918 года руководством РПЦ был издан еще ряд документов как бы разъяснявших патриаршее послание и претворявших в жизнь его идеи. Этому отчасти способствовало зверское убийство бандитами в Киеве местного митрополита Владимира 25 января 1917 года, вызвавшее бурю негодования в церковных кругах. Большевики, правда, не имели никакого отношения к этому преступлению (Киев они тогда не контролировали).