Олег Большаков - История Халифата. Том 1. Ислам в Аравии, 570—633

[+61] Бибби, 1984.

[+62] Беляев, 1966, с. 31.

[+63] Бауэр, 1966; Халидов, 1982, с. 15–33.

[+64] Халидов, 1982, с. 38–44.

[+65] Грязневич, 1982, с. 100–103; Грязневич, 1984.

[+66] Кор., пер., XII, 2; XIII, 37; XVI, 103/105; XX, 113/112; XXVI, 195; XXXIX, 28/29; XLI, 3/2, 44; XLII, 7/5; XLIII, 3/2; XLVI, 12/11.

[+67] Пример первого — надпись из Карйат ал-Фау (111 в.), пример второго — эпитафия Map ал-Кайса в Немаре (328 г.) [Beeston, 1979].

[+68] Сирийский вариант представлен надписью 568 г. из Хараны [Schröder, 1884] и самыми ранними арабскими документами на папирусе (642–643 гг.) [Grohmann, 1932, pl. IX]; образцов месопотамского письма пока не обнаружено, но возможно, что более приземистый почерк, получивший позднее наименование «куфического», родился именно в Хире, предшественнице Куфы.

[+69] Caskel, 1930.

[+70] Негря, 1981; Грязневич, 1982; Lichtenstädter, 1935.

[+71] Негря, 1981, с. 120.

[+72] Пиотровский, 1985, с. 88–92, 140–147; Лундин, 1971.

[+73] Пиотровский, 1985, с. 52–58, 17–25.

[+74] Там же, с. 53. Такое же положение сохранялось до XX в. [Першиц, 1961, с. 69–71].

[+75] Чураков, 1976; Негря, 1981, с. 76–78; Juda, 1983.

[+76] Негря, 1981, с. 53–77.

[+77] Wellhausen, 1893; Негря, 1981, с. 85–89.

[+78] С. П. Толстое [1932] и Е. А. Беляев [1966, с. 77–78] считали, что в Аравии начинали складываться рабовладельческие отношения, эту точку зрения поддерживал и А. Ю. Якубовский [Ист. Ир., с. 84], полагая, что в связи с завоеванием развитых стран арабы перескочили через рабовладение к феодализму. Дискутируя с этой точкой зрения, Л. И. Надирадзе [1960] показал, что в Аравии не наблюдалось тенденции к развитию феодализма. И. П. Петру-шевский [1966, с. 7—11] предпочел неопределенное выражение "сложение нового общественного строя", Е. М. Жуков [1974, с. 29] без обиняков говорил о феодализме. Ср.: Негря, 1981, с. 21–23; Грязневич, 1984, с. 8—11.

[+79] Пиотровский, 1985, с. 155–156.

[+80] Там же, с. 105–107, 156–166. Там же ссылки на необходимую литературу.

[+81] Fahd, 1968; Wellhausen, 1887; И. Калби, пер.

[+82] Fahd, 1968, с. 5–6; Gräf, 1976, с. 114–116.

[+83] Fahd, 1966; Пиотровский, 1981.

Обратимся теперь к Мекке, тому центру, которому было суждено в VII в. превратиться в крупнейшую религиозную столицу и в котором родилась религия, так или иначе изменившая облик Средиземноморья.

Вади Мекка, одно из бесчисленных ущелий, перерезающих горную цепь Хиджаза, по которым во время дождей проносятся бурные потоки, уносящие зараз чуть ли не годовую норму осадков, отпущенных природой этим местам, производит безрадостное впечатление: полукилометровой ширины долина с крутыми, скалистыми берегами. Даже в те отдаленные времена, когда саванная растительность была богаче, это место было трудно признать привлекательным для постоянного поселения, тем более что вокруг него по вади Марр аз-Захран и на востоке выше в горы имелось немало мест, лучше обеспеченных водой и богаче растительностью. Но здесь, на полпути от Палестины до Адена, издавна находилась религиозная святыня арабских племен — возможно, с того времени, когда большой черный метеорит упал на глазах пораженных очевидцев и стал объектом поклонения. В какой дали времен следует искать начало этого культа — вряд ли можно установить без раскопок на месте святилища [+1]. Предания, зафиксированные мусульманской традицией, свидетельствуют о том, что, когда в середине V в. [+2] племя курайш под предводительством Кусаййа вытеснило отсюда племя хуза'а, здесь уже существовал примитивный храм Ка'ба в виде высокой квадратной каменной ограды, в которую были вмурованы два священных камня, и несколько других объектов поклонения; поселение вокруг него не упоминается [+3]. Курайшитские предания, естественно, приписывают честь основания города вокруг храма Кусаййу, ставшему попечителем храма и распорядителем религиозных церемоний.

Вокруг Мекки с ее храмом и расположенных поблизости других мест поклонения, о которых мы скажем ниже, на 15–18 км к западу и востоку и на 8—10 км к югу и северу простиралась «священная территория» — харам (не путать с харам — «запретное»), где все живое находилось под покровительством божеств, нельзя было проливать кровь и запрещалась даже охота (это не касалось жертвоприношений и забоя скота для обитателей харама). Границы харама были обозначены особыми межевыми камнями. Курайшитское предание приписывало установление границ харама Мекки также Кусаййу, но, несомненно, в каком-то виде он существовал и до прихода сюда курайшитов.

Характерная для кочевников высокая социальная значимость генеалогии, усугубленная особым вниманием к Мухаммаду и его племени, сохранила нам имена и многие детали взаимоотношений нескольких сотен мекканцев, живших на протяжении, по крайней мере, полутора веков до 20-х годов VII в., и это позволяет достаточно живо представить жизнь этого своеобразного центра и составить генеалогическое древо, помогающее разобраться во взаимоотношениях многочисленных родов курайшитов (рис. 3) [+4]