Олег Большаков - История Халифата. Том 2. Эпоха великих завоеваний, 633—656

В ответ на это письмо халиф посоветовал: «Отдавай пpeдпочтение первым мусульманам и предводителям, которым Аллах открыл эту страну, и пусть будут те, кто поселился здесь благодаря им, послушными им, кроме тех случаев, когда они тяготятся соблюдением права и пренебрегают им, а те — следуют праву. Сохраняй положение каждого и воздавай всем должное им по закону. Воистину, знанием людей достигается справедливость» [+35].

За этой достаточно абстрактной перепиской стояли очень конкретные проблемы. Са’ид созвал «представительных людей (вуджух ан-нас) из участников сражений ридды и Кадисии» сказал им: «Вы — лица тех, кто за вами, и лицо сообщает о теле. Сообщите нам о нуждах нуждающихся и бедах бедствующих». В числе нуждающихся были учтены переселенцы и прибывшие с пополнением. «И была Куфа как сушняк, охваченный огнем» [+36]. Как показывает дальнейшее, напряженность существовала из-за того, что участники завоеваний в Ираке, возвратившиеся в Медину, сохраняли за собой участки, полученные в надел из земель савафи, в ущерб тем, кто поселился там позже. Усман предложил иракцам продать свои земли в Аравии и за счет этого выкупить участки у тех, кто уехал из Ирака. Из этого вытекает, что какая-то часть земли все-таки была разделена, но когда — при Умаре или при Усмане? И о какой именно земле идет речь: только о районе Куфы или эти участки были разбросаны по всему Ираку? Неясно и то, чьим интересам в первую очередь отвечало это мероприятие: шел не просто выкуп с целью обеспечить жителей Аравии, участвовавших в войнах землей по месту жительства и за счет их земель в Ираке удовлетворить иракцев. Так, Талха б. Убайдаллах продал свою долю в Хайбаре и часть других своих владений в Аравии мединцам, воевавшим в Ираке, и на эти деньги купил большое поместье Нашастадж под Куфой и за участок земли под Мединой купил у Усмана какую-то землю в Ираке, а Марван б. ал-Хакам купил в Ираке Нахр Марван на деньги, которые дал ему Усман. Потом басрийцы покупали у него земли на этом канале за счет их владений, оставшихся в Мекке, Хайфе, Йемене и Хадрамауте [+37]. Смысл этого странного хода неясен. Почему сам халиф не мог обменять их без посредничества Марвана? Объяснить его можно только тем, что при этом образовывалась спекулятивная прибыль.

Как сообщает Сайф б. Умар, при проведении этого мероприятия выгадывала, прежде всего мусульманская аристократия: «Покупали эти земли (хаза ад-дарб) люди из всех племен, у которых там было что-то и которые хотели обмена на то, что рядом с ними, и брали. И им это разрешали при обоюдном согласии и в соответствии с правом. Но только те, у кого не было первенства в исламе и выдающегося положения, не получали такого преимущества, как те, у которых было первенство в исламе и первые места в маджлисах и предводительство и почтение. Им не оказывали уважения… и когда приходил к ним кто-то из молодых, или бедуин, или освобожденный раб, то речи их были красивы и в избытке, а люди были в убытке, так что возобладало зло» [+38].

О подобном мероприятии в других областях упоминаний нет. Может быть, эта проблема не стояла с такой остротой ни в Сирии, ни в Египте. В Басре же имелась большая площадь свободных земель, которые только-только начали осваивать.

Обмен земельных владений не мог сгладить огромный разрыв в имущественном положении мусульман и не лишил богатых мединцев владений в Ираке. Талха сохранил там такие владения, что получал с них ежедневно доход в 1000 дирхемов [+39].

Таким образом, в правление Усмана возникло несколько линий социальной напряженности: между верхушкой мусульманского общества и массой рядовых воинов, между курайшитами и остальными арабами, между столицей и гарнизонными городами, а по мере увеличения числа мусульман-неарабов нарастало противостояние их мусульманам-арабам. Ликвидировать сами противоречия было невозможно, однако разумная политика позволяла не допустить губительного для высшей власти размаха выраставших на этой почве конфликтов: можно было, осторожно лавируя, все время снимать напряженность в обществе либо, имея поддержку господствующего слоя общества, подавлять эти конфликты силой. Как мы видели, в начале правления Усман имел такую опору в лице курайшитов и старых мусульман Медины — ансаров. Сохранение их поддержки целиком зависело от самого халифа.

Стоит политику поверить, что ему все дозволено, и перестать считаться с людьми, которые готовы его поддерживать, как начинается его падение, если только в его руках нет мощного аппарата подавления.