Олег Большаков - История Халифата. Том 3. Между двумя гражданскими войнами, 656—696

Речь, действительно, была очень резкой, и можно было ожидать острой реакции. Напомнив сначала о награде, которая обещана участвующим в войне за веру, он продолжил: "Я призывал вас к джихаду против тех людей ночью и днем, тайно и явно, говорил вам: нападайте на них раньше, чем они нападут на вас, пока люди не пострадали. А когда на людей нападают в их собственном доме, они бывают унижены. И вот, осмелился напасть на них этот их враг из бану амир, он пришел в ал-Анбар и убил сына Хассана ал-Бакри, и прогнал ваш пограничный пост с его Места, и убил ваших праведных людей. Мне стало известно, что входили они в дом мусульманки или защищаемой договором и снимали браслеты с ее ног и ожерелья с ее шеи и уходили обогатившись, а их мужчины не говорили ни слова. Если бы кто-то Из-за этого умер от огорчения, я бы не осудил его, напротив — одобрил бы. Как не подивиться делу, которое умерщвляет сердца и доставляет печаль, и разжигает скорбь из-за объединения лю-Дей вокруг ложного и вашего отдаления от истины. Чтоб вам сгинуть r пропасть! Вы стали мишенью, в которую стреляют, а не стрелками, жертвами нападения, а не нападающими, вы противитесь Аллаху и довольны.

Когда я говорил вам "идите" зимой, то вы говорили: "Как идти в поход в такой холод?"; а когда я говорил вам "идите" летом, то вы говорили: "Подождем, пока спадет палящий зной". Все это — бегство от смерти. И если вы боитесь жары и холода, то, клянусь Аллахом, вы еще больше побоитесь меча. Клянусь тем, в чьей руке моя душа, не этого вы боитесь, а уклоняетесь от меча. О подобия мужчин, а не мужчины! Вы, с детским разумом и умом носящих ножные браслеты*4. Клянусь Аллахом, хотелось бы мне, чтобы Аллах забрал меня от вас к своей милости! Хотелось бы мне не видеть и не знать вас. Клянусь Аллахом, вы наполнили мою грудь гневом, и напоили меня разом двумя отравами, и испортили мои решения непокорностью и лишением поддержки, так что курайшиты стали говорить: "Да, сын Абу Талиба — храбрый человек, но у него нет умения вести войну". Хороши их отцы! [*5] А разве был среди них человек, искуснее меня в этом деле и который и занимался бы им дольше, чем я? Я начал этим заниматься, когда мне не было еще двадцати, а теперь я подошел к шестидесяти. Нет и не может быть здравого суждения у того, кто не подчиняется" [+130].

После зачтения этой речи ал-Харис ал-А'вар возгласил: "Где те, кто продаст свою душу Аллаху и купит будущую жизнь за свою бренную жизнь? Приходите завтра утром на площадь, пусть будут только те, кто имеет искреннее намерение идти с нами и хочет воевать за веру с нашими врагами!" Наутро Али увидел на площади меньше трехсот человек и растерянно произнес: "Если бы были тысячи, я бы знал, что с ними предпринять…" — и ушел. Вожди куфийцев приносили ему извинения и сожалели, что так получилось, и обещали, что теперь уж поднимут своих людей в поход. Через несколько дней Али снова выступил перед собравшимися в мечети, напомнил им, какую поддержку оказывали немногочисленные ансары и мухаджиры Мухаммаду в борьбе с многочисленными врагами, и закончил: "…а вас теперь среди людей больше, чем было тех в то время среди арабов". Один из присутствующих ответил ему: "Ты — не Мухаммад, а мы — не те люди, которых ты упоминал". Али рассердился: "Лучше слушаешь — лучше ответишь. Чтоб вашим матерям потерять вас младенцами! Не прибавляете мне ничего, кроме печали. Разве сказал я вам, что я — Мухаммад, а вы — ансары? Я только привел вам пример и надеюсь, что вы будете на нем основываться". Перепалка на этом не закончилась. Еще один оппонент упрекнул его за избиение хариджитов: "Как пригодились бы амиру верующих и его сторонникам люди ан-Нахравана!" В мечети поднялся шум. Перекрикивая его, третий изрек и вовсе обидную для халифа истину: "Теперь ясно, как не хватает иракцам ал-Аштара. Заверяю, что если бы он был жив, то было бы меньше щума и каждый человек знал бы, что он (ал-Аштар) говорит". Али вконец обиделся: "Задурили вас дураки! Я имею больше права на ваше повиновение, чем ал-Аштар. Разве он имел больше права на ваше повиновение, чем [любой] мусульманин относительно другого мусульманина?"

Али поддержали Худжр б. Ади и Са'ид б. Кайс, сказав, что не пожалеют своего имущества и жизни близких ради его дела, ему нужно только отдать приказ. Али приказал готовиться к походу и ушел к себе. А затем по совету Са'ида б. Кайса послал Ма'кила б. Кайса ат-Тамими собирать ополчение по округам Ирака [+131].

Как мы видим, истребление хариджитов в ан-Нахраване не прибавило Али симпатий у куфийцев и превратило конфликт между ним и противниками третейского суда из политического расхождения в непримиримую вражду к нему, прежде всего со стороны спасшихся от гибели в том бою. Эта ненависть решила судьбу Али.