А. Д. Меншиков на фоне сражения при Калише. Около 1707 года.
Во время первого заграничного путешествия Петр I с несколькими волонтерами (в числе них находился и Меншиков) отправился в Англию для освоения теории кораблестроения. «Петр, — отмечает автор, — сам писал в Москву, что пребывает «непрестанно в ученье», и ясно ( ?! — Н. П.), что бывшие с ним волонтеры-бомбардиры тем временем тоже не прохлаждались. Стало быть, не просто грамотность, а широкая образованность была для бомбардиров обязательной» (с. 32). Но где же подтверждающие это мнение факты?
Далее следует вывод, способный не убедить, а удивить читателя: «Мыслимо ли, чтобы А. Д. Меншиков не осилил элементарной грамотности, не выучился письму, не выучился готовить чертежи, предназначенные к постройке судов; и при всем том не только находился среди избранных «способнейших», на которых возлагал самые заветные свои надежды монарх-реформатор, но и стал первым из них?» (с. 32).
Самым веским доказательством умения Меншикова писать автор считает такие слова в послании Александра Даниловича: «по письмам собственных наших рук», придавая им свое толкование и игнорируя факт, что выражение имеет такое же значение, как «чел», «читат», «ты пишешь» и т. д.
Один из аргументов Беспятых поставил меня в затруднительное положение, ибо неясно, что он хотел доказать, приводя слова архитектора X. Марселиуса, в присутствии которого князь, войдя в Петропавловский собор, «саженью много измерял в длину и в ширину, совсем не говоря, что это будет». На основании сей фразы Беспятых заявляет: Меншиков знал чертежное дело. «Итак, существуют документальные подтверждения тому, что Александр Данилович производил измерение и готовил чертежи, а следовательно, знал по меньшей мере арифметику и геометрию» (с. 36). Помилуйте, приведенный текст не дает ни малейшего основания для вывода: «Меншиков умел делать чертежи». Текст лишь косвенно утверждает, что князь умел считать (однако и большинство неграмотных деревенских баб, не говоря уже о мужиках, владели тогда по крайней мере двумя действиями арифметики в пределах небольших чисел).
Сведений о том, что Александр Данилович умел составлять чертежи, нет никаких, но Беспалых считает, что читателя может убедить приводимый им эпизод, произошедший 28 ноября 1717 года, когда светлейший князь с генерал-адмиралом Ф. М. Апраксиным, вице-адмиралом К. И. Крюйсом, контр-адмиралом И. Ф. Боцисом «изволил смотреть и размеривать, где быть внутри Адмиралтейства каналу». Я сознательно назвал имена присутствовавших, бесспорно компетентных в выборе места для устройства канала, но Беспятых почему-то приписывает эту честь Меншикову, выступавшему здесь, скорее всего, в роли губернатора столичной губернии, а не в роли инженера.
На минуту согласимся, что Меншиков умел читать и писать. Но этой малости совершенно недостаточно, чтобы стать полноценным членом Лондонского королевского общества и получить подписанный И. Ньютоном диплом, удостоверявший его «высочайшую просвещенность» и особое стремление к наукам. Однако Меншиков им стал. Этот курьезный случай из жизни светлейшего Беспятых тоже использует в качестве доказательства его грамотности. Отметим: ни Ньютон, ни кто другой не приводят сведений о вкладе Александра Даниловича в науку. Не подлежит ни малейшему сомнению, что Меншикову довелось изрядно издержаться, чтобы поддержать ресурсы Королевского общества, не получавшего тогда финансовой поддержки от государства.
А Д. Меншиков (портрет работы неизвестного художника).
А в итоге Ю. Н. Беспятых создал миф о высокообразованном Меншикове, его почти энциклопедических познаниях: «Вышеприведенные подлинные документальные сведения способны убедить в том, что Александр Данилович не только превзошел требование разносторонних умений и навыков, артиллерийскую, инженерную, кораблестроительную и иные науки, но и свободно писал сам» (с. 39).
О приведенных Беспятых «подлинных документальных сведениях» я уже сказал. Но вот незадача: человек с такими обширными познаниями не оставил потомкам ни одного автографа (кроме подписи) и ни одного чертежа. Как объясняет это Беспятых? Свою грамотность Меншиков якобы скрывал. «Другой вопрос, — пишет автор, — почему он это скрывал. Пока на это сказать нечего». На мой взгляд, не только «пока». Эпоха, в которой действует наш герой, и ее архивные документы подробно изучены.
Читать дальше