Александр Тулупов - Дети Арктиды. Северные истоки Руси

Индоевропейская культура в своем голом виде, в виде англосаксонской поп-культуры, просто кричит о своем скотоводо-кочевническом коллективном бессознательном. Что главное в ее музыке? Безусловно ритм, повторяющиеся циклические звуки. Не странно ли, как идеально вписались барабаны и ударные инструменты в современную индоевропейскую музыкальную культуру, хотя весьма трудно назвать барабан традиционным инструментом белой расы. Ритм это то, что всегда сидит в коллективном бессознательном скотовода-кочевника, у него уже на молекулярном уровне генной памяти сидят галоп, аллюр и прочая иноходь, синкопы копыт и каблуков. Почему немцы так обожают марши? И почему настоящие русские песни такие заунывные, тягучие, одноголосные и хоровые? Ноль ритма, инерция покоя и статика.

Но маленькая Англия со всеми своими островными комплексами не стоила бы столько внимания, если бы не породила огромного монстра-уродца дядю Сэма. Если Англия была бастардом Европы, то Америка это выродок Англии, где вообще нет никакой традиции и на этом огромном голом месте, где есть только огромная масса, инерция и энергия низшего типа, рождается самая главная угроза северной традиции, а значит, и белой расе. Именно благодаря англосаксам произошел главный пробой между Севером и Югом, англосаксы оказались на удивление непритязательны и нечистоплотны в расовом отношении. Метисизация, точнее, окончательная бастардизация белых англосаксов в Америке носит уже необратимый характер. Черный Юг нагнул Америку и уже нагибает Европу. Страшный метис, не знающий, что такое корни и традиция, рвется на Север. Война России и Америки — это последняя битва Арктиды и Атлантиды, но, как и в первой битве, победы не будет, но будет аннигиляция, чтобы очистить место для новой расы. Иван-Царевич сломает иглу Кощея, но смерть Кощея — это и смерть мира.

Возвращаясь к новой Атлантиде, американским Штатам, видим все те же производные культа Быка, маркеры крови и не только знаковые мелочи вроде стэйка или родео, красного и синего цвета — вся Америка, как никакая другая часть Земли, разукрашена в цвета Атлантиды, в цвета стихий воды и крови, в цвета Посейдона и Сета, но и в главной определяющей производной традиции Крови — это отсутствие традиции Духа. Американская «бездуховность» есть уже некая банальность, стереотип, но за этой верхушкой айсберга великое разрушающее начало, огромная сила всей Традиции убийства живого. Невидимая подводная часть айсберга — это сама утонувшая Атлантида. Америка это не армия, не доллар, не слон с ослом, Америка — это ее культура, точнее масс-культура, другой у нее просто нет. В том, что способен родить американец — комиксы, боевики, вестерны, триллеры, блокбастеры, экшены, фэнтэзи, поп, рок, панк, джаз и тому подобное, — выражается только одно главное и единственное «коллективное бессознательное» — рефлексия убийства и разрушения. Во всех традициях, даже иудейской и чисто скотоводческой, кровь связывается и даже отождествляется с Духом, кровь это вместилище божьего духа или Души. Лить кровь, человеческую или нечеловеческую, божьего дитя или божьей твари, — это выпускать дух, это ницшеанское воля к смерти, это уход в ничто, снова на дно океана. Средний американец уже живой труп, но зараза, американская, точнее атлантическая культура, уже пандемией охватывает весь мир. Она как великая пустота, Ничто, как вакуум всасывает в себя все живое, все, в чем теплится великий Дух. И новой Арктиде, России, предстоит еще великая битва за свою кровь и душу с поднявшейся Атлантидой. Каин вновь поднимется над Авелем, но мы должны знать, что наша душа и кровь — это наше главное оружие против быка Атлантиды. Это доказывает и вся русская история, и если только мы изменим духу и крови, станем, например, вместо ржаной корки грызть кровавые стейки, вместо русских сказок давать детям американские мультики, мы погибнем. Такое предупреждение и есть суть сказки об Аленушке и братце Иванушке: станет пить неразумный Иван из кровавой лужи и превратится в козла, в быдло и сволочь, ничтожество по сравнению с Быком. Американская культура, от гамбургера до Голливуда, возбуждает ту жажду, которая приведет к лужице с кровью. Хотя, судя по тому, что сейчас творится на Руси, Иванушка уже отхлебнул. Но в той же сказке-притче рассказывается и о спасении — Достоевский это об Аленушке сказал: «Женщины спасут Россию».

Разделение северной расы на славян-земледельцев и индоевропейцев-скотоводов породило в этих цивилизациях различие места и роли женщины, которые сохранились до сих пор. Как уже сказано, кочевники-скотоводы это прежде всего «мужская» цивилизация, где естественным образом мужчина это «все». Это идет от начала начал, когда северная раса раскололась. «Новые» индоевропейцы состояли главным образом из мужского ядра северной расы, воинов и вождей, тогда как основное женское ядро осталось вместе с земледельцами и жрецами. Женщина и жрец по логике и природе своей есть самое инертное и консервативное в обществе, женщина девять месяцев носит и год кормит, для нее стабильность — условие существования. А жрец — это прямая связь с предками и богами, значит, со своей землей и своим небом, и то и другое не терпит измены. Земледелец-муж также привязан к «почве»-земле и сдвинется с нее, только если она перестанет родить. И мы до сих пор видим в славянстве, что самое главное, ценное и прекрасное в нем заложено в женском генотипе, и что есть нечто недостаточное, нечто утерянное в мужском. Считается, что славянская женщина — самая красивая и трудолюбивая, а мужик — лентяй или пьяница. В русских сказках Василиса или Прекрасная или Премудрая, Иван же большей частью — дурак. В русском сознании вполне укладывается, что « она коня на скаку остановит, в горящую избу войдет», а вот «он» как-то не очень. Конечно, героев всегда хватало, но в народном сознании фиксируется именно стереотип, «среднее арифметическое». Наиболее выпукло это выступает в наших умирающих деревнях, где доживают свой век русские старухи, а стариков нет, а если и остались мужики, то спившиеся. Увы, это медицинский факт, что русский мужчина живет меньше женщины [31] . Показательно и то, что, по статистике Олимпийских игр, наши спортсменки принесли больше медалей, чем мужчины.