Понсон дю Террайль - Похождения 'Валета Треф' (Варфоломеевская ночь, Молодость короля Генриха - V)

Читатель помнит Вельзевула, "лучшую" лошадь де Галяра, на которой Гектор посылал своего слугу за мифическим вином. На Вельзевуле же Галяр прибыл в Париж. До вчерашнего дня он не расставался с любимой лошадью, с которой его связывали узы самой нежной, почти человеческой дружбы. Ему пришлось оставить Вельзевула на конюшне Летурно, когда он и Ноэ отправлялись вслед за злодеем-кабатчиком, собиравшимся ограбить свою соседку, оказавшуюся Саррой Лорьо. Там Вельзевул и должен был оставаться до сей поры, так как Гектор и Ноэ совсем забыли об оставленной лошади. Почему же она теперь оказалась в Париже, и почему на ней едет кто-то чужой?

Это казалось так невероятно Галяру, что сначала он думал, уж не введен ли он в заблуждение разительным сходством. Но в ответ на его оклик лошадь остановилась и, как ни впивался незнакомец шпорами в ее бока, упорно не двигалась с места. Тогда Гектор поспешил подъехать к незнакомцу — как ни был он огорчен и подавлен своей несчастной любовью, он не мог отнестись безучастно к тому, что любимая лошадь находится в чужих руках.

— Черт возьми, сударь, — крикнул он, поравнявшись с незнакомцем."- Я хотел бы знать, откуда у вас моя лошадь: сами ли вы ее украли или только купили у конокрада?

Всадник, к которому обратился Гектор с этой вызывающей речью, был одет в широкий плащ, совершенно скрывавший его фигуру. Широкополая шляпа была так глубоко надвинута на лоб, что лица незнакомца нельзя было рассмотреть.

— Эта лошадь принадлежит мне, и я не обязан вам никаким отчетом! — ответил незнакомец, снова пришпоривая Вельзевула.

Но на этот раз конь оказал возмущенное сопротивление такому способу обращения. Он сделал прыжок, взвился на дыбы, затем со всего размаха остановился и нагнул голову, так что незнакомец, не ожидавший подобной выходки, вылетел из седла, и, как говорится, "закопал редьку" шагах в десяти. По счастью для себя, он попал головой в большую кучу мусора, так что этот невольный прыжок нисколько не повредил ему. Он сейчас же вскочил на ноги, но Вельзевул уже отскочил в сторону и с радостным ржаньем подбежал к своему хозяину, который не мог не расхохотаться во все горло над неприятным приключением незнакомца.

Последний обнажил шпагу и в бешенстве подскочил к Гектору, державшему Вельзевула за повод.

— Отдайте мне лошадь, — сказал он, — она моя!

— Вы ошибаетесь, — возразил Гектор, — вы же сами видели, что мне было совершенно достаточно позвать ее, чтобы она вернулась ко мне, предварительно сбросив чужого!

— Она моя, я купил ее! — повторил незнакомец.

— Охотно верю этому, сударь, — ответил Гектор, — на конокрада вы непохожи. Но вы купили лошадь, которую кто-то украл у меня. Я нашел ее и беру обратно. Это — мое право!

— Допустим! — нетерпеливо согласился незнакомец. — Но я могу заплатить вам вторично за нее!

— Моя лошадь не продажная, сударь!

— Да вы даже не знаете цены, которую я готов предложить вам за нее!

— Это безразлично! Повторяю вам, что моя лошадь не продажная.

— Предлагаю вам за нее сто пистолей!

— Благодарю, но не соглашаюсь.

— Ваша лошадь необходима мне во что бы то ни стало. Назначьте сами цену, и я не торгуясь заплачу вам ее.

— Я — дворянин, а не конский барышник! — и, сказав это, Гектор, раздраженный неуловимой надменностью, звучавшей в тоне незнакомца, хотел отъехать, не выпуская из рук повода от узды Вельзевула.

Однако, как видно, незнакомец теперь потерял терпение.

— Ну, если так, — крикнул он, — нам придется решить вопрос поединком!

— Ну что же, черт возьми, — ответил Гектор, — это мне очень на руку. Я сегодня в отвратительном расположении духа и не прочь поразвлечься.

Он соскочил с седла, замотал повод Вельзевула вокруг шеи лошади Ноэ и обнажил шпагу. Незнакомец тем временем скинул плащ и тоже обнажил оружие, после чего сказал Гектору:

— Я ненавижу дуэль в потемках. Не соблаговолите ли вы пожаловать вот к тому фонарю?

— Охотно!

При свете фонаря они могли подробно осмотреть друг друга. Незнакомец оказался высоким и красивым молодым человеком с воинственным лицом, темными волосами и остроконечно подстриженной бородкой. От лба к левой щеке тянулся большой шрам, который, впрочем, отнюдь не обезображивал лица незнакомца. Что касалось его костюма, то дорогое золотое шитье, причудливыми арабесками пестрившее бархатный камзол, свидетельствовало, что незнакомец отнюдь не хвастался, говоря, будто способен заплатить любую цену, которую пришло бы в голову запросить Гектору за лошадь.