Е Громов - Николай Губенко - Режиссер и актер

Аккордная для 60-х годов экранная роль Николая - это Алексей Зворыкин в фильме "Директор", он вышел в прокат в 1970 г., режиссера А. Салтыкова по сценарию известного писателя Ю. Нагибина. Сам по себе фильм - не лучшее, хотя и не худшее, творение нашего кинематографа тех лет. Даже по господствующим тогда эстетическим представлениям в "Директоре" слишком многое в экранном изображении главного героя и его эпохи было спрямленным, огрубленным.

Тем не менее, нельзя не признать, что Губенко получил интересную роль, богатую по своим угадываемым потенциям. К слову сказать, сначала она предназначалась для одного из самых популярных тогда артистов кино Евгения Урбанского. Он уже приступил к работе, но трагически погиб в ходе съемок, за что молва возлагала вину и на режиссера: тот, дескать, не принял, снимая сложную и опасную сцену, должных мер предосторожностей. Прототипом Зворыкина послужил Иван Лихачев, первый директор Московского автомобильного завода, который в начале носил имя И. Сталина, а затем - имя Лихачева. Человек он был незаурядный, нередко находившийся в конфликте с начальством.

Фильм Салтыкова густо насыщен событиями и действиями, которые, особенно в первой серии, разворачиваются стремительно и даже бурно. Немало здесь звучных сцен, в которых виден творческий почерк талантливых создателей "Председателя". Они умеют круто повернуть сюжет, неплохо знают бытовые условия, проявляют порою пристальное внимание к особенностям русского национального характера.

И сегодня, думаю я, задевает за живое эпизоды веселой и тревожной свадьбы героев, трудового воскресника, на котором и директор, и его молодая жена упорно долбят сухую землю киркой, лихо орудуют лопатой, увлеченно месят бетон. Примечательна и сцена, в которой бескорыстный трудяга Зворыкин пытается образумить свою жадноватую супругу, желающую жить "не хуже нэпманки".

Подобными кадрами создается ощущение героической и задорной, чистой и трогательной юности наших отцов и дедов. Как теперь понимаешь, ощущение во многом ложное, фальшивое. Что на экране, что в печати (я отношу это и к своей тогдашней статье о фильме "Директор") обычно сильно припудривались 20-30-е годы, они неосновательно романтизировались, идеализировались. Конечно, в такой идеализации имелась и своя, сознаваемая или неосознаваемая, нота протеста: очень уж бескрылой, серой, бесперспективной казалась нередко тогда брежневская действительность. Советская оккупация Чехословакии в 1968 году развеяла мечты о социализме с человеческим лицом.

В наших картинах тех лет, в том числе и в "Директоре", нет даже робкого намека на страшные репрессии, которые в двадцатые, а, тем более, в тридцатые годы раздирали страну, сеяли горе и плач. Но, наверное, нельзя и полностью перечеркивать прошлое. Рядом с этими репрессиями и доносами, несмотря на них, существовали и неподдельный энтузиазм, и благородный порыв, что и стремился передать Н. Губенко в образе молодого Зворыкина. Звучными красками рисует актер впечатляющий образ лихого матроса, неунывающего русского парня, спорого в мыслях и в поступках. Вот он увидел в окне старого купеческого дома красавицу дивчину, и, не задумываясь, вошел туда и заявил, что берет ее в жены.

На свадьбе он чинно сидит с ошеломленной невестой, которая еще никак не может поверить, что состоялась ее судьба. Но чинность Алексея напускная. У него глаза - выразительные глаза Николая - горят от восторга: добился-таки своего. Завладел писаной красоткой, он ее со вкусом крепко целует, оторваться не может под громкие крики "горько".

А затем они остались одни в супружеской спальне. Его молодайка продолжает оставаться скованной и напуганной. Тут Зворыкин-Губенко принимается ее веселить. Что он только не вытворяет! Самозабвенно отплясывает матросскую кадриль, петухом ходит, обещает своей жене самую счастливую жизнь. И тает постепенно испуг и недоверие молодой женщины.

Права Ганевская, эта сцена - "чистый фольклор". Она выполнена в духе ярмарочных, балаганных традиций, напоена потешной эксцентричностью. Зворыкин в исполнении Губенко не боится показаться шутом гороховым, Иванушкой-дурачком. В русских сказках такой-то Иванушка оказывается смекалистей многих умных.

Но понятно, на одном фольклоре и броской эксцентрике подобный образ не вытянешь. Это актер вполне сознавал, и он пытается дать психологически развернутый портрет своего героя. В соответствии со сценарием тот способен и к самоуправству, и к грубости, чуть-чуть любуется собой, бывает самодовольным. Но основное в нем, что и хочет донести артист до зрителя, это сила и активность воли, беспредельная преданность делу, истовая и, можно сказать, нежная влюбленность в машинерию, в технику, с помощью которой он намеревается перевернуть весь мир.