Александр Бушков: Сталин. Схватка у штурвала

Оригинальным человеком, мягко выразимся, был Брусилов. Но тем не менее служил красным и с такими взглядами. Вообще-то ходили упорные слухи, что в его ненависти к Николаю II были и личные причины — за известный прорыв император наградил генерала бриллиантовым оружием, но Брусилов рассчитывал на Георгия 2-й степени и очень разобиделся…

Хотя… Во времена Гражданской встречались самые невероятные комбинации. В ноябре 1921 г. из Стамбула в Россию вернулся с женой и группой офицеров не кто иной, как бывший врангелевский генерал Слащев, тут же призвавший остававшихся за границей врангелевцев последовать его примеру.

Личность эта мало того что колоритнейшая — кокаинист, бунтарь, постоянно ссорившийся с Врангелем, хозяин персонального зоосада, который возил в своем вагоне, — но и залитая кровью по самую маковку. Пожалуй, никто из белогвардейских генералов (атаманы вроде Семенова и Анненкова не в счет) не имел такой репутации лютейшего вешателя. С особенным удовольствием приказывал вздергивать во множестве большевиков и евреев персонально, но не обходил вниманием дезертиров, вообще всех, кто в недобрую минуту подворачивался под руку. Весь путь Слащева по югу России — это одна бесконечная цепь виселиц.

И тем не менее… В Севастополе на причале его встречал сам Дзержинский! Оказалось, у Слащёва есть некоторые заслуги перед Советской властью: вскоре после воззвания Брусилова Слащёв и ещё 30 генералов замышляли пробольшевистский переворот в Крыму, вели переговоры с тайными посланцами красных. И провалилась эта затея по причинам практическим: после разгрома под Варшавой и подписания мира с Польшей у Москвы высвободились достаточные военные силы, чтобы покончить с Врангелем самостоятельно, без слащёвского путча…

Собственно говоря, никакие это не заслуги — наоборот, Слащёва по логике следовало бы поскорее шлепнуть, чтобы своим существованием не портил причёсанную, красивую мифологию «борьбы с белогвардейщиной». То, что он, вернувшись, накатал вышеупомянутое обращение к эмигрантам, опять-таки нельзя считать великой заслугой.

И тем не менее по неким абсолютно мне непонятным побуждениям, большевики генерала не тронули . Мало того — семь с лишним лет он преподавал на высших военных курсах «Выстрел». Лишь в январе 1929 г. к нему в квартиру ворвался бывший комвзвода Красной Армии Лазарь Коленберг и высадил в Слащева пистолетную обойму. На допросах он говорил, что мстил за расстрелянного Слащёвым в Николаеве брата. Коленберга признали душевнобольным и не судили.

Многие, от отечественных до зарубежных, исследователи склонны считать, будто это ГПУ руками Коленберга коварно убрало Слащёва. Позвольте не поверить. За семь с лишним лет, что генерал прожил в Советской России, его тысячу раз можно было убрать при желании, не особенно и утруждая себя поисками мотивов или разработкой коварных комбинаций. Так что Коленберг, вероятнее всего, сводил собственные счёты. Ничего удивительного — удивительно как раз то, что Слащёв продержался так долго, учитывая, сколько людей он перевешал и сколько у них осталось горящих жаждой мщения родных…

Слащёв — не единственный пример не поддающихся логическому осмыслению альянсов с большевиками разнообразнейшей, самой причудливой публики. Большевиков, что интересно, всецело признавали и поддерживали разнообразные радикально-мистические сектанты: хлысты, баптисты, евангелисты седьмого дня. Последние, не мелочась, считали Ленина чуть ли не вторым Мессией, объявляя, что на нем «почиет благодать Божья». (Горячо поддержавший большевиков поэт Николай Клюев, кстати, как раз из хлыстов.) Известный черносотенец и личный враг Распутина иеромонах Илиодор (Сергей Труфанов), печально прославившийся до революции всевозможными экстремистскими выходками, после Октября вернулся в Россию и сотрудничал с большевиками. В числе прочего создал некую мистическую «Коммуну Вечного Мира», объявив себя не только «патриархом», но и «русским папой».

Большевики это на удивление долго терпели — и, в конце концов, в 1922 г. не посадили Илиодора и не расстреляли, а выслали за границу…

Кроме этого, среди большевиков в большом количестве были замечены как бывшие «правые» интеллигенты, так и всевозможные оккультисты, пленившие впоследствии своими идеями даже видного чекиста Бокия, пригревавшего их и пестовавшего. Тянулось это долго — но, в конце концов, в тридцать седьмом и оккультистов перестреляли, и Бокия не забыли…