Петр Губанов - Путь в Колу

В капитанской каюте было просторно и пусто. Ничего лишнего не держал в ней Якоб Лаппмарк. Только мореходные инструменты и лоции для плавания да штормовая одежда и сапоги с высокими голенищами.

Якоб Лаппмарк спал не раздеваясь, всегда готовый к любым неожиданностям.

Спокойная и ясная погода благоприятствовала отдыху капитана. Долгую осеннюю ночь он спал без просыпа и был разбужен пением рожков и трелями серебряных дудок.

"Всем на верх! Паруса ставить!"

Якоб Лаппмарк поднялся на ходовой мостик "Короны", когда паруса на всех трех мачтах надувались от легкого утреннего ветра белопенными бутонами.

- С якоря сниматься! - скомандовал капитан.

До острова Эланд, который закрывал вход в Кальмарскую бухту со стороны моря, не больше полдня хода. И ровно в полдень "Корона", убрав часть парусов на фок- и грот-мачте, стала огибать гористый берег, выбирая приглубые места для входа в бухту.

На открытом рейде порта Кальмар стояли на якоре три датских военных брига. Они закрывали вход на внутренний рейд и охраняли подступы к недавно отвоеванному у шведского короля портовому городу.

Якоб Лаппмарк отдал якорь на почтительном расстоянии от датских кораблей, за пределами досягаемости их орудий.

- Кормчий Гильдебрант, ты отправишься на шлюпке к датчанам и передашь капитану корабля этот пакет, - сказал Якоб Лаппмарк своему помощнику.

- Будет исполнено, капитан, - ответил кормчий.

Шлюпка, спущенная на воду с верхней палубы "Короны", подошла к борту датского брига, который стоял крайним и находился всех ближе к свейскому кораблю.

Кормчий отдал пакет трубачу и послал его к датчанам. Ничего доброго не ожидал он от вчерашних противников: еще недавно сходились с ними на пушечный выстрел и палили ядрами, стремясь отправить их на дно моря. Ему казалось более надежным находиться в шлюпке, хотя и возле борта неприятельского корабля.

Датчане не стали долго задерживать вчерашних противников. Но и знаков дружелюбия тоже не оказали никаких.

Трубач, передав пакет капитану брига, вернулся на шлюпку.

Гильдебрант торопливо скомандовал: "На весла!", и понеслись обратно к "Короне".

Двое суток стоял корабль на внешнем рейде порта Кальмар.

Якоб Лаппмарк ждал. Должны же были ответить датчане что-нибудь на письмо короля всех шведов.

Утром третьего дня от датского корабля отвалила шестивесельная шлюпка и под дружные взмахи весел подошла к борту "Короны". На палубу фрегата поднялся датский офицер и, отсалютовав капитану неприятельского корабля шпагой с позолоченным эфесом, подал пакет.

9

"Твое легкомысленное и нескромное письмо было нам вручено трубачом, писал датский король Христиан Четвертый. - Мы замечаем, что каникулы подействовали на твой мозг. Что ты говоришь, будто мы нарушили Штеттинский мир, это ты говоришь неправду. Придет время - ты понесешь ответ перед богом не только за эту войну, но и за всю безвинную кровь и за притеснения твоих подданных.

Что мы будто бы Кальмар взяли предательством - это тоже неправда. Мы взяли его как подобает честному воину. Стыдиться бы тебе надо, что дал взять у себя под носом. Что касается поединка, то ты уже богом побит. Теплая печка да врач, который бы привел твою голову в порядок, были бы тебе полезнее. Стыдно тебе так нападать на честного человека. Кальмар. 14 сентября 1611 года. Христиан".

Прочитав ответное послание датского властелина, Карл остолбенел. Какое-то время он стоял, глядя на стену, убранную шпалерами, на которых была изображена охота на оленей. Выпученными от бешенства глазами Карл Девятый смотрел на знакомую сцену, а видел лишь расплывающееся в зыбком тумане смутное пятно и слышал переливчатый звон, раздававшийся где-то в отдалении.

Мысли в голове его путались. Личное оскорбление, нанесенное королем соседней державы, было так велико, что Карл долго не мог прийти в себя. Унижение, которое пришлось претерпеть ему вторично, жгло, словно раскаленное железо.

Он вернулся в тронный зал и вспомнил о наместнике Норланда, о котором докладывал ему караульный офицер три дня назад. Король приказал позвать Бальтазара Бека, чтобы выслушать его о прокладке порубежных граней в Лапландии.

За трое суток пребывания в летней королевской резиденции овлуйский державец натерпелся страха. Ему временами казалось, что опалы не миновать и не видать больше наместничества, отданного ему в свое время Карлом Девятым.

Войдя в тронную залу, Бальтазар Бек отвесил низкий поклон королю, держа в руке широкополую шляпу. Потом замер в ожидании, что скажет Карл.