Роман Гуль - Азеф

- Слухи могут подтвердиться фактами, Леонид Александрович. Я бы вас просил не только поговорить с Лопухиным, но устроить и мне свидание.

- С Лопухиным? На какой предмет?

- Во-первых, хочу просить прибавки. За это жалованье я не могу работать. А потом у меня к нему будут сообщения важного характера.

- Но вы же можете сообщить это мне? - глаза Ратаева стали осторожны.

- Я хочу ему непосредственно сообщить, чтоб подкрепить мою просьбу.

- Ах так, ну, дипломат, дипломат вы, Евгений Филиппович, ну, что ж, я доложу, мое отношение к вам вы знаете, доложу и думаю, он вас примет.

- И возможно скорей. А то я уеду.

- Хорошо, - сказал Ратаев, - кофейку еще прикажете?

Азеф пододвинул чашку.

Наливая, Ратаев заговорил снова, чувствовал, что гроза прошла, и можно было переходить безболезненно к делу.

- А вот что я хотел вас спросить, Евгений Филиппович, тут стали поступать тревожные сведения. Вы же знаете наверное, что из ссылки заграницу бежал некий Егор Сазонов и будто бы с твердым намерением вернуться и убить министра Плеве.

- Ну? - недовольно сказал Азеф, как будто Ратаев говорил что-то чрезвычайно неинтересное.

- Вы его заграницей не встречали? Не знаете о нем? И насколько всё это верно?

- Не знаю, - покачав головой, отпивая кофе, сказал Азеф - как вы говорите, Егор?

- Да, да, Егор Сазонов.

- Такого не знаю. Изота Сазонова в Уфе встречал, а Егора нет,

- Так Изот его брат.

- Не знаю. Да откуда у вас эти сведения?

- Сведения, конечно, непроверенные, но как будто источник не плох, хоть и случайный.

- Ерунда, - сказал Азеф, - не слыхал.

- Но как же, Евгений Филиппович, ведь настаивают даже, что здесь есть несколько террористов.

- Здесь есть.

- Ну?

- Так что ну? Вы сами знаете, что я приехал сюда два дня тому назад, не свят я дух, чтоб насквозь всё видеть.

- Но вы же сами говорите, что есть?

- Говорю, что есть какие-то но не узнал еще кто, это кажется даже не заграничные, местные, из других городов. У меня будут с ними явки, тогда скажу.

- Да, да, это очень важно, очень важно, - захлопотал Ратаев, - а не может ли быть это подготовкой центрального акта, спаси Бог, как вы думаете?

- Не знаю пока. Но думаю, это бы я знал.

- Стало быть у вас сведений никаких решительно, кроме тех, что сообщили?

- Есть. Хаим Левит в Орле. Его надо взять. Он приступает к широкой деятельности. Взять можно с поличным. Ратаев вынул записную книжку, быстро занес.

- А Слетова взяли?

- Как писали, на границе.

- Тоже опасный. Держите крепче, - прогнусавил Азеф.

- А скажите пожалуйста, Евгений Филиппович, правда, что Слетов брат жены Чернова?

- Правда, - сказал Азеф и встал. - Стало быть я прошу, Леонид Александрович, устройте мне свидание с Лопухиным, оно необходимо, а кроме того всё выясните и переговорите, чтобы в корне пресечь безобразное ведение дел. Скажите прямо, что я не могу так работать, мне это грозит жизнью.

- Знаю, знаю, Евгений Филиппович, будьте покойны.

- Известите меня до востребованья.

- Будьте покойны. А Левит, простите, сейчас наверняка в Орле?

- Наверняка. Телеграфируйте. И возьмут. Он там еще месяц пробудет.

- Брать-то его рано, надо дать бутончику распуститься.

- Это ваше дело. Ну, прощайте, - сказал Азеф, - мне пора.

Ратаев видел, как через улицу шел Азеф. Улица была мокрая от мелкой петербургской измороси. Машинально Ратаев взглянул на часы: - в конспиративно-полицейской квартире они показывали четверть шестого.

19

В пять на Гороховой стояли два извозчика, не на бирже. Один - возле дома № 13, другой у дома № 24. Первый был щегольской, с хорошей извозчичьей справой, с лакированным фартуком, лакированными крыльями пролетки. Другой - дрянной. Лошадь понурилась. И понуро сидел на козлах извозчик. Извозчики были заняты, отказывали седокам.

Четверть шестого на Гороховой появился элегантный господин в коричневом пальто и в такой же, в тон, широкополой шляпе. Как все петербургские фланеры господин шел рассеянной походкой, помахивая тросточкой.

Поравнявшись с первым извозчиком, глянул на него. Но мало ли кто глядит на извозчиков? Может, барин ехать хотел, а теперь раздумал. Молодой человек в коричневом пальто перешел улицу. Он уже прошел второго извозчика, но вдруг, что-то сообразив, круто повернулся и махнул тростью. Разбирая вожжи, синий кафтан завозился на козлах. Господин сел в пролетку и извозчик тронулся.

Проезжая шагом мимо первого извозчика, господин заметил в его взгляде извозчичью зависть: - взял вот, мол, седока, а я еще стою. Но извозчичьего взгляда никто на Гороховой улице не видел. К тому ж, он изменился. С противоположной стороны к извозчику шел толстый коммерсант в черном глухом пальто, в котелке, с зонтиком в руках. Коммерсант шел медленно, был толст. Оглянувшись, уж перед извозчиком, назад, коммерсант сел в пролетку, своей толщиной низко опустив рессоры. Извозчик тронулся.